Курам на смех, или Во всем виновато TV

Молодежь, наверное, не поверит, но лет двадцать назад мы еще читали газеты. Да! Даже были такие почтальоны, они ходили по домам и рассовывали газеты в почтовые ящики. Причем не все подряд, а каждый получал ту газету, на которую подписался. Ну, сейчас этого уже, конечно, нет. Газеты и журналы никто не читает. Пресса уступила место телевидению, которое, в дальнейшем, наверняка уступит место Интернету, так же, как когда-то грампластинки были заменены магнитными кассетами, а магнитные кассеты, в свою очередь, компакт-дисками. Но пока телевидение еще живо. Пару лет, как минимум, у него еще есть. Так что да здравствует телевидение!

I. Далеко

Недавно весь мир облетела страшная новость — птичий грипп. Шутка сказать! В мире завелся птичий грипп, от которого в полуторамиллиардном Китае умерло шесть человек. Шесть человек на полтора миллиарда. Ну а дальше за дело взялось телевидение. Телевидение дает работу фармацевтам, ветеринарам, санэпидемстанциям. Кстати, речь не идет о каких-то несчастных вонючих миллионах долларов, а о миллиардах. Ну, а фармацевты, ветеринары, санэпидемтруженики соответственно дают работу телевидению.

Правда, из-за птичьего гриппа уже на настоящие новости времени почти не остается. Их уже никто не воспринимает. Ну какая разница! Птичий грипп — это ж ведь тоже интересно!

Вот Президент Украины ввел чрезвычайное положение в Крыму. Ну, не во всем Крыму, правда, а в двух курятниках.

Между прочим, в Крыму-то птичий грипп первыми обнаружили россияне — задолго (вообще-то, не очень-то задолго) до того, как у нас с Россией начались настоящие проблемы. В том числе и с мясом.

А сколько курочек перерезали, видимо, понапрасну! Причем, что интересно. Чем больше правительство успокаивало (что, дескать, курочки классные, вот видите, правительство Крыма всё вместе кушает курочек за специальным столом, нравятся им эти курочки, облизываются…), тем больше резали. Теперь придется других курочек покупать.

Интересно, у кого?

Могу я узнать, кто спонсор птичьего гриппа?

Кстати, никто не помнит про атипичную пневмонию? Помните, была такая предыдущая страшная эпидемия, от которой, кажется, погибло еще меньше народу? Ну, не успели раскрутить. Вот и забыли.

«Ваша атипичная пневмония — курам на смех!» «Ах, на смех? Так эти куры у нас попляшут…»

Так изобрели птичий грипп.

II. Давно

Давным-давно человечество придумало демократию. Кто-то придумал. В общем, пользуемся ее плодами. Черчилль когда-то говорил, что демократия всем плоха, но ничего лучшего нет, поэтому используем демократию, которая есть.

Я думаю, кому она нравится?

Правительству и парламенту? Вряд ли. Надо постоянно переизбираться, вдруг депутатов не переизберут, тогда и правительство должно меняться вместе с депутатским корпусом. Нет, правительству вряд ли чтоб нравилась демократия.

Народу? Ну, поначалу — да, прыгали там, помните, в начале девяностых, радовались. Но, по-моему, уже и народ подустал. Все равно все время не тех выбирают, кого хотят, потом оказывается, что, в общем-то, лучше бы и не ходили на эти выборы. Да и не ходят многие. Нет, народ уже не в восторге от демократии.

Кто ж тогда в восторге? Да понятное дело, кто. Средства массовой информации, для которых демократия не столько волеизъявление, сколько заработок. Вот для средств массовой информации, объективно, и создавалась демократия.

Представляете, на что бы жило бы телевидение и заодно газеты, которые еще остались (а иногда газеты специально заводятся как раз перед выборами), если бы выборов не было? Ну, чем бы питались они все?

Я даже думаю, что демократию и телевидение изобрел один и тот же человек. В разных своих жизнях — если верить, конечно, в реинкарнацию. В одной жизни изобрел демократию, в другой жизни изобрел, видимо, телевидение. Ну, а какую болезнь он изобрел в третьей своей жизни, - это вы уже и так поняли.

III. Высоко

При новом механизме действия Верховной Рады, да, собственно, не только Верховной Рады, а любых советов, — все эти советы будут напоминать акционерные общества. Ведь раньше-то избирали конкретных депутатов, которые, в принципе, могли наплевать на родную фракцию и убежать в другую. Сейчас такого права у них нет. В какой фракции депутат избрался, той и должен служить постоянно.

Поэтому и получается, что, в принципе, для принятия решения совсем не обязательно собирать всех четыреста пятьдесят депутатов Верховной Рады или, скажем, всех сто депутатов горсовета. Собрались, так сказать, учредители-акционеры и раскладывают: у меня тридцать процентов голосов, у меня двадцать процентов голосов, у меня десять процентов голосов, то есть лидеров фракций вполне достаточно.

И зачем эти депутаты, зачем эти озвучиватели того, что уже все равно все решено господами учредителями, господами акционерами?

А вот зачем! Потому что одни персоналии будут говорить и доказывать, что они умеют лучше, чем другие персоналии, донести до депутатского корпуса и через телевидение до народа позицию фракции. Я даже знаю, почем стоит, чтобы телевидение, случайно выхватывающее в своем кадре того или иного депутата, выхватило именно того депутата, которого надо выхватить. Знаю, почем стоит, но не скажу.

IV. И еще про денежку

А знаете, почем стоит телепередача? Страшных денег стоит! Даже не поверите, каких страшных. Я даже называть не буду. Тут дело не в том, сколько стоит телепередача. Тут дело в другом — кто кому платит.

Вот, скажем, приходим мы с готовой телепередачей на какой-нибудь центральный канал. Интересуемся, сколько стоит передача. Нам говорят: «Передача стоит столько-то и столько-то». И даже после этого как-то неудобно спросить «А это вы нам заплатите за то, что мы к вам пришли с передачей, или это мы вам еще должны заплатить за то, что вы предоставляете свое эфирное время?».

Причем, часть каналов отвечает так, а часть каналов отвечает эдак. Сумма не меняется, меняется только направление вектора, то есть кто кому платит.

Мы сначала говорили: «Да нет, нам денег не надо, ради бога, берите». «Ах, вам денег не надо? Так вам же зачем-то эта передача нужна? Значит, у вас это реклама. Значит, эту сумму платите вы нам». Мы говорим: «Не-е, не будем платить. Уйдем на другой канал». Приходим на другой центральный канал. «Вот и замечательно,— говорят нам на другом центральном канале. — Если нам ваша передача так же будет нравиться, как понравилась эта, мы с вас будем брать всего лишь пятьдесят, ну, шестьдесят, ну, максимум сто долларов в минуту. Больше не возьмем, так и быть». «А, это за то, что мы с готовой передачей? Так некоторые ж у вас, наоборот, получают!» «Так то ж получают те, которые у нас работают. Вы ж у нас не работаете».

В общем, суммы роли не играют, интересен лишь вектор — кто кому платит. Важно только, чтоб не бесплатно.

Иногда даже сами телевизионщики не могут сразу сообразить, так это вы нам или это мы вам. Причем, сумму уже согласовали, а потом думают. Получается, на передачу нужно потратиться трижды. Сначала ее сделать, потом пропхнуть на какой-нибудь центральный канал (местные, к счастью, берут бесплатно), и еще — доплачивать за то, что взяли, но уже мимо кассы.

Понятное дело, народ, выросший в тоталитарном обществе, быстро усвоил основной урок демократии — все продается, все покупается. Только вот еще не все усвоили, кто кому платит.

Из региональной TV-программы Александра Кирша «Внештатный советник» (включая фрагменты подготовленной передачи, не звучавшие в эфире).