Юрий Кнорозов: украинец, расшифровавший письмена цивилизации майя
Юрия Кнорозова часто называют "харьковским Шампольоном" – в честь известного французского востоковеда, основателя египтологии Жана-Франсуа Шампольона. Его жизнь – и научную деятельность – принято делить на два периода – московский и ленинградский, забывая при этом о третьем – не менее, а, возможно, и более важном – харьковском, а ведь именно он стал определяющим в направлении его научной деятельности и, как следствие, сделанных им открытий мирового уровня.
Кнорозову удалось справиться с задачей, считавшейся неразрешимой – расшифровать письмена самой таинственной в мировой истории цивилизации, майя, существовавшей с ХХ века до нашей эры и до XVII века нашей эры, причем, сделать это, не выезжая за границу Советского Союза и практически не пользуясь научными наработками и историческими свидетельствами, хранившимися в архивах и библиотеках мира.
Харьковское детство и военная юность
Юрий Валентинович Кнорозов родился в ноябре 1922 года в пригороде Харькова – городе Южный. По окончании семи классов средней школы он поступил на рабфак – факультет для ускоренного обучения рабочей молодежи и подготовки к поступлению в вуз – при Харьковском медицинском институте, а в 1939 году стал студентом истфака Харьковского университета. Через три года, когда немецкие войска напали на Советский Союз, 18-летнего Юрия отправили в Черниговскую область – рыть окопы. Фронт приближался быстро, и вскоре Кнорозов оказался в окружении. Но ему удалось вырваться, и в сентябре он оказался дома – в Южном. В 1943 году будущий ученый и его мать, прожив полтора года в оккупации, эвакуировались сначала в Воронеж, а затем в Москву, где молодого человека зачислили на второй курс исторического факультета местного университета. Юрий с энтузиазмом взялся грызть гранит науки, но – ненадолго: вскоре молодого человека мобилизовали. Правда, на фронт Юрия не отправили – врачебная комиссии нашла у него дистрофию, но телефонистом в военной части, расположенной в тылу. Он до конца войны прослужил.
Интерес к письменности майя
Демобилизовавшись, Кнорозов вернулся к учебе. Его интересы в области истории были специфическими и вызывали удивление и даже настороженность преподавателей. Он интересовался практиками шаманов Средней Азии, изучал древнеегипетский и японский языки, участвовал в этнографических экспедициях. Небольшую стипендию, которую ему платили в университете, Кнорозов тратил на книги, из-за чего жил впроголодь – на хлебе и воде. Но главным его увлечением, которому он посвятил всю жизнь, стало дешифрование письменности цивилизации майя. К такому выбору его подтолкнула статья немецкого ученого Пауля Шелльхаса, в которой он называл эту задачу неразрешимой. Кнорозов решил опровергнуть точку зрения Шелльхаса, и посвятил этому всю свою жизнь.
Два научных труда и величайшее открытие
Юрий хотел поступить в аспирантуру, но ему, как человеку, прожившему полтора года на оккупированной фашистскими войсками территории, не позволили этого сделать. В результате он устроился научным сотрудником ленинградского Государственного музея этнографии народов СССР, при котором и жил – в маленькой комнатушке под лестницей. Юрий Валентинович не мог изучать документы, хранившиеся в мировых научных архивах, куда советскому ученому доступ был запрещен. В его распоряжении находились только два научных труда, которые были вывезены советскими военными из Германии – "Известия о делах в Юкатане" авторства испанского епископа Диего де Ланды и "Кодексы майя". К тому же, ему помогла осведомленность о том, как "работают" иероглифы, которую он получил, когда изучал египетскую письменность. К изучению "азбуки" майя, записанной де Ландой, Кнорозов подошел именно с этой точки зрения, и аналогия с египетскими иероглифами подсказали ему верное решение. Юрий Валентинович понял, что каждый отдельный знак означает не буквы и не слова, а слоги, из которых в результате можно составить текст. Кнорозов собрал каталог иероглифов, в состав которого вошли 540 знаков. На основе своих исследований ученый сделал важные выводы и о самой цивилизации майя. Согласно его исследованиям, они имели свое государство с собственной армией и чиновничьем аппаратом – это было очень важное научное открытие.
Дополнение и развитие теории Энгельса
Казалось бы, есть повод отпраздновать итог научной работы, но именно тут у Кнорозова начались проблемы. Дело в том, что выводы Юрия Валентиновича не укладывались в теорию марксизма-ленинизма – в своих трудах один из ее классиков, Фридрих Энгельс, утверждал, что майя застряли на уровне варварства – то есть, четко структурированного государств у них быть не могло. Спорить с Энгельсом в те времена было опасно для жизни – на дворе стоял 1955 год, и хоть самого Сталина уже не было в живых, заведенные при нем порядки все еще действовали. Выход из, казалось бы, безнадежного положения нашел научный руководитель Юрия Валентиновича, Толстов. Он придумал беспроигрышный ход, согласно которому Кнорозов не опровергал Энгельса, который в свое время не обладал всеми необходимыми данными, а якобы дополнял и развивал его теорию. 29 марта 1955 года Кнорозов защитил диссертацию, после обсуждения которой он, минуя стадию кандидата, получил сразу степень доктора исторических наук, что стало настоящей научной сенсацией. Впрочем, удивлялись случившемуся не только в Советском Союзе, но и за границей: американские ученые, занимавшиеся изучением цивилизации майя, не могли поверить, что молодой ученый, который, к тому же, не мог пользоваться историографией по данной теме и никогда не был на американском континенте, смог сделать такие серьезные и важные открытия. Известный британский ученый Джон Эрик Томпсон даже назвал его исследования "марксистской диверсией" и ненаучным вымыслом.
Мировой научный авторитет
Но со временем авторитет Кнорозова, был признан не только в Советском Союзе, где он получил Государственную премию СССР, но за границей. Зарубежные ученые зачитывались его монографиями – "Письменность индейцев майя" и "Иероглифические рукописи майя", а его метод использовали в дешифровании письменности острова Пасхи. Юрия Валентиновича часто приглашали на научные симпозиумы и конференции мирового уровня, но он вынужден был отказываться: ученого не выпускали за границу – опасались, что он может не вернуться обратно. Только в 1990-м году – через пять лет после начала перестройки – Кнорозов посетил Гватемалу по приглашению президента этой страны, Марко Винисио Серсо Аревали, через два года побывал в Мексике, где был награжден орлом Ацтекского орла, а еще спустя пять лет с научной миссией добрался и до США.
Жизнь в компании кошек
Юрия Валентиновича Кнорозова не стало 30 марта 1999 года, он умер в своей скромной квартире, которую получил еще в 50-х годах. До самой смерти компанию ученому составляли кошки, которые и были его семьей – Кнорозов очень любил этих животных. Он похоронен на Ковалевском кладбище под Санкт-Петербургом, а через тринадцать лет после его смерти в мексиканском курортном городе Канкуне был открыт памятник выдающемуся ученому.