Горбачев занялся сороконожками, улитками, птицами

Биологи и экономисты подсчитали, что услуги, которые оказывает нам природа - чистый воздух, чистая вода, плодородные почвы, - мож­но оценить в 33 триллиона долларов в год.

фото ЕРА

ESQUIRE

Esquire печатает апокалиптический отрывок из книги Михаила Горбачева «Мой манифест Земле», которая опубликована на многих языках мира, но не на русском.

«Когда произошел распад мировой комму­нистической системы, известный французский океанолог и эколог Жак-Ив Кусто заявил, что наибольший ущерб природе был нанесен не коммунизмом, а рыночной экономикой, при которой любая вещь имеет цену, но ничто не имеет ценности. И хотя я не призываю вернуться к коммунизму - эта утопия се­бя исчерпала, - но с Кусто я склонен со­гласиться.

Как показывает нарастающий кризис окружающей среды, чисто либераль­ная экономика, где главными критери­ями являются рентабельность и воз­врат капиталовложений, не способна справиться с экологическим вызовом. Сегодняшний рынок не ценит того, что окажется наибольшей ценностью для людей через сто лет. Как оценить в тер­минах рынка красоту озера или покры­той снегом вершины? Как оправдать рентабельность спасения «бесполез­ных» зверей или насекомых? А меж тем биологи и экономисты под­считали в 1997 году, что услуги, которые оказывает нам природа - чистый воздух, чистая вода, плодородные почвы, - мож­но оценить в 33 триллиона долларов в год. Природа не требует от нас платы за эти услуги. Но не придется ли нашим потомкам тратить подобные или боль­шие суммы, чтобы попытаться оздоро­вить загрязненную нами Землю?

Сегодня все больше ученых открыто признают, что если мы не примем самых решительных мер в ближайшие 30-40 лет, нашей планете, нашему единст­венному дому во Вселенной грозит смертельная опасность. Точнее, опас­ность грозит не столько дому, сколько его бездумным обитателям. В среде эко­логов распространен такой анекдот. Встречаются две планеты в космосе. Одна плохо выглядит и жалуется другой, что приболела. Ее болезнь называется хомосапиенс. Вторая пышет здоровьем и отвечает незадачливой подруге: «Ты не волнуйся, у меня тоже была эта бо­лезнь, но она сама прошла...»

Когда-то я был потрясен, обнаружив масштабы экологического неблагополучия в Советском Союзе. Сегодня сход­ное потрясение испытывают миллионы политиков, экономистов, бизнесменов и простых людей на земном шаре. Не­смотря на открытость западного об­щества, несмотря на настойчивые пре­дупреждения экологов, биологов, географов, метеорологов, массовое со­знание долго сопротивлялось этой ин­формации, так как ее подлинное усво­ение предполагает коренное изменение нашего образа жизни, нашей морали, наших ценностей.

фото ЕРА

По мнению специалистов, мы пережи­ваем более серьезный кризис жизни на планете, чем тот, который привел 65 миллионов лет тому назад к вымира­нию динозавров. Ученые предполагают, что число видов растений и животных на планете достигает 12,5 миллиона, причем только 1,7 миллиона описаны наукой. Чудовищно то, что только среди известных нам видов, 12% находятся в стадии вымирания. 30 000 известных пород растений и животных исчезает каждый год. Речь идет не только о тиграх, слонах или китах, которые вызывают сочувствие у детей и взрослых и которых человек пытается сохранить хотя бы в зоопарках, но прежде всего о бессчетных сороконожках, улитках, птицах, насекомых.

Один гектар тропи­ческих лесов содержит больше сортов деревьев, чем вся Европа, от Атлантики до Урала; содержит миллионы растений и живых существ. Если продержится ритм, в котором Бразилия расчищает леса Амазонки и Индонезия рубит деревья на Борнео и на Суматре, то не позднее конца века мы потеряем поло­вину всего биоразнообразия планеты. В своей книге «Чернобыльская молитва» белорусская писательница Светлана Алексиевич цитирует рассказ ликвидатора, входившего в группу, которая сре­зала пласты зараженной радиоактив­ными выбросами земли и хоронила их в специальных могильниках. Конечно, человеческому сознанию, воспитанно­му на идее земли-кормилицы, трудно осмыслить саму необходимость захо­ронения земли, порожденную техно­генной катастрофой. Но ликвидатор был особо поражен тем, какое количест­во неизвестных ему насекомых жили в этой земле: «Это были живые слои земли... С насекомыми, жуками, паука­ми, земляными червями... Я ничего о них не знал... Это были всего лишь насеко­мые, муравьи, но они были большие и маленькие, желтые и черные. Разно­цветные. Я убивал их десятками, сотня­ми, тысячами, даже не знал названий их пород. Я разрушал их жилища, их секре­ты. И я хоронил их...» По какому же праву мы распоряжаем­ся жизнью других живых существ, губим их, чтобы защитить себя от последствий техногенных катастроф, губим их самим фактом нашей жизнедеятельности, ко­торая уничтожает среду их обитания? А ведь, как утверждает американский ученый Эдвард Вильсон, «каждая поро­да - это библиотека информации, при­обретенной эволюцией в течение сотен тысяч или даже миллионов лет». И эти библиотеки мы с такой легкостью унич­тожаем.

Потеря биоразнообразия - лишь один аспект экологического кризиса, вызван­ного стихийной жизнедеятельностью человека. Покуда США торгуются об ус­ловиях подписания Киотского протоко­ла, который должен снизить эмиссии га­зов с «парниковым эффектом», ученые уже подсчитали, что среднегодовая температура на планете вырастет в течение века на 1,2-3,5°. В результате климатиче­ских изменений, связанных с «парниковым эффектом» и уничтожением ле­сов, тают полярные шайки льдов, тают ледники на вершинах горных масси­вов, от Альп до Килиманджаро, неу­клонно поднимается уровень морей и океанов, угрожая исчезновением мно­гих островов и приморских городов. От последствий потепления погибают полярные медведи и пингвины, тихооке­анский лосось и такой сложный живой организм, как коралловые рифы. Из-за более сильных испарений пересыхают реки и сокращается количество пресной воды, растет территория пустынь. Вслед за повышением температуры на земном шаре число наводнений, ураганов, тро­пических циклонов и других природных катастроф увеличилось в четыре раза за прошедшее десятилетие по сравнению с шестидесятыми годами прошлого ве­ка. Ущерб от природных катастроф в 1998 году превзошел ущерб от всех ка­тастроф в течение восьмидесятых годов XX века.

Климатические изменения, которые вызывают засуху, голод и природные катастрофы, должны быть признаны серь­езной угрозой миру и стабильности на планете. Их влияние будет особо драма­тическим для бедных стран и народов, которые и так населяют наиболее неста­бильные с политической точки зрения регионы. Уже сегодня 25 миллионов человек в мире становятся ежегодно экологическими беженцами. А что будет завтра?

фото ЕРА

Подобно ученику дьявола, человечест­во сталкивается со все большим количе­ством проблем, вызванных техногенны­ми процессами, в том числе гонкой вооружений, и с техногенными катаст­рофами, которые зачастую являются результатом человеческой ошибки или небрежности. Нашу среду обитания разрушают кислотные дожди, ей вредят эрозия и засолонение плодородных почв, загрязнение почв и водоемов тя­желыми металлами и химикалиями, ядерное загрязнение Арктики и ряда других регионов. У всех на памяти Чер­нобыль, Бхопал, нефтяные пятна, вы­званные крушениями танкера «Эксон Вальдес» на Аляске и танкера «Эрика» во Франции, коровья эпизоотия в Европе...

Оскудение и разруше­ние при родных ресурсов является и прямым следствием роста населения пла­неты. За последние двадцать пять лет население Земли увеличилось на два миллиарда человек. Сегодня нас более шести милиардов, через четверть ве­ка будет восемь миллиардов, около девяти миллиардов - к 2050 году, а к концу века чело­веческая популяция может достигнуть 11-12 миллиардов! Как же обеспечить им достойный уровень жизни, если природные ресурсы истощаются, и на­ша биосфера все больше разрушается?

Самой драматической может оказаться нехватка воды. Уже сегодня водные ре­сурсы недостаточны во многих странах, в первую очередь, на Ближнем Востоке и в Северной Африке, но также в Китае и Индии. В целом, более трети мирово­го населения живет в странах, где суще­ствует нехватка воды, где потребление воды более чем на 10% превышает потенциал возобновления грунтовых вод. В мире, где 30-40% продовольствия производится на орошаемых землях и где из-за глобального потепления бу­дут учащаться засухи, недостаток воды будет иметь роковые последствия и для сельскохозяйственного производства. Помимо истощения водных ресурсов и почв, интенсивное использование природных ископаемых, запасы кото­рых формировались в течение милли­онов лет, неизбежно приведет к их по­дорожанию, а затем и исчезновению.

По ряду оценок, запасы нефти будут ис­черпаны всего через 50 лет. Почти неисчерпаемы дашь запасы угля, которо­го хватит на несколько столетий, но его сгорание порождает «парниковый эф­фект». Что же касается месторождений урана, служащего для производства ядерной энергии, то и они пока далеки от исчерпания, однако развитие ядерной энергетики в больших масштабах породит почти неразрешимые пробле­мы переработки отходов. Какой же мир оставим мы нашим потом­кам? Вступит ли человечество в период войн за воду и за ресурсы? Будет ли про­должаться рост населения и производ­ства, пока по истощении природных ресурсов не наступит конец индустриального мира, как это предсказывал Ле­стер Браун и другие футурологи? Я - оптимист по натуре и надеюсь, что человечество опомнится, пока не про­изойдут непоправимые изменения. И все же, какая пропасть отделяет нас от оптимизма ученых, веривших во всемо­гущество человеческого разума всего лишь несколько десятков лет тому назад!

фото ЕРАВеликий русский ученый Константин Циолковский, которого в России принято называть отцом космонавтики, поскольку он первым изобрел принцип космической ракеты, писал в 1925 году в своей философской работе «Монизм Вселенной»: «Население Земли может увеличиться, при сохранении величайшего благосостояния, в тысячу раз. Если бы не ограниченность солнечной энергии, приходящейся на долю Земли, то вся она могла бы превратиться в живое... Человек сделается истинным хозяином Земли. Он будет преобразовывать сушу, изменять состав атмосферы и широко эксплуатировать океаны. Климат будет изменяться по желанию или надобности. Вся Земля сделается обитаемой и приносящей великие плоды… Техника будущего даст возможность одолеть земную тяжесть и путешествовать по всей Солнечной системе. Люди посетят и изучат все ее планеты. Несовершенные миры ликвидируют и заменят собственным населением. Окружат Солнце искусственными жилищами, заимствуя материал от астероидов, планет и их спутников. Это даст возможность существовать населению в два миллиарда раз более многочисленному, чем население Зем­ли... Картину душевного мира буду­щего человека, его обеспеченности, комфорта, понимания Вселенной, спо­койной радости и уверенности в безоб­лачном и нескончаемом счастье труд­но себе представить. Ничего подобного ни один миллиардер сейчас не может иметь».

Сегодня эти строчки, столь характерные для царившего в первой половине про­шлого века энтузиазма перед безгра­ничными возможностями науки, вызывают лишь грустную улыбку. Человек действительно стал безраздельным хо­зяином планеты, подверг нещадной эксплуатации землю, недра и океаны, преобразовал сушу, изменил состав ат­мосферы, изменил климат, побывал в космо­се. Но эти изменения, позволившие невиданные в истории чело­вечества увеличение популяции и рост продолжительности жизни, не покорили, а покорежили природу. Известный японский буддист Дайсаку Икеда рассказал мне как-то восточную притчу.

Предположим, что кувшинки в пруду каждый день увеличивают в два раза занимаемую ими площадь. Подсчитано, что им нужно тридцать дней, чтобы полностью покрыть поверхность пруда. Это значит, что на двадцать девятый день покрыта только половина поверхности пруда. Те, кто смотрят на пруд в тот день, видят, что половина пруда сво­бодна, и думают, что ситуация совсем не катастрофична. Но на деле до полного заполонений пруда остался всего лишь один день!

И Дайсаку Икеда заключил: «Так и совре­менный мир со своими проблемами демографического роста и избыточного по­требления, которое вызывает истощение природных ресурсов и ископаемых го­рючих материалов уже живет свой двадцать девятый день. И может оказаться, что на тридцатый день у него ничего в запасе не останется».

Журнал ESQUIRE, русская версия, перепечатывается с согласия редакции