Черный бизнес рабов дисбата

фото ОборонаУкраинский дисбат уложили на обе лопатки. И сделали это двое осужденных – Андрей Царенко и Руслан Фролов. Сей прискорбный случай произошел в столице нынешним летом, 17 июля.

События вкратце развивались так. Поздним вечером дисбатовский пахан Царенко приказал всем построиться в казарме. Это касалось и арестантов, и их надсмотрщиков – солдат и сержантов срочной службы. Их стали дубасить, издеваться над ними. В ход пошла даже табуретка.

Царенко дал команду: "Воздух!" – и дисбат грохнулся на пол. Царенко с Фроловым и в этом эпизоде не преминули показать силу своих ног, опровергнув житейское правило, что, дескать, лежащих не бьют.

Пахан обломал рога даже своему начальнику – дежурному по роте Михайлову. И тот покорно смирился, дрожал как осиновый лист.

Таковы жестокие и очень странные реалии нашей армии, в структуре которой есть еше и военная тюрьма, именуемая дисциплинарным батальоном.

Сегодня Царенко с Фроловым сидят в железной клетке. Их судит "трибунал". Во время второго заседания допрашивали потерпевших – дежурного по роте Михайлова и сержанта Котова.

Юра Михайлов – высокий, дюжий парень из прикарпатской Ворохты. Подумалось: да такие здоровяки на лесозаготовках в Карпатах деревья валят, наверное, легко и непринужденно. Но почему у Юрки в тот вечер душа ушла в пятки? Да Фролов против него выглядит как… глиста. Ну и Царенко – не атлет, хотя поджарый, среднего телосложения.

– Они хотели поставить нас на место и диктовать свои условия. Придавить хотели, – так отзывается в суде о своих обидчиках Михайлов.

– А вас инструктировали, как действовать во время насилия, угроз? – звучит вопрос судьи, подполковника юстиции Сергея Дьячука.

– Надо доложить дежурному по части, – поясняет Михайлов.

– А вы можете схватить хулигана за воротник, применить против нападающего силу? Что вы должны делать, когда происходит нападение на дежурного по роте? – снова спрашивает судья.

– Защищаться, я так думаю, – ответствует Михайлов. – Нас не инструктировали, потому что раньше не было таких происшествий. Не было инструкций…

Что же это получается? Зеленых солдат – не обстрелянных, не обученных – отцы-командиры бросили за колючку, чтобы они там контролировали и учили уму-разуму осужденных. Бросили на растерзание?

Тот же Юрий Михайлов прослужил всего лишь месяц.

– Чего вы боялись, Юрий? – поинтересовалась у него адвокат Татьяна Поповская?

– Реакции осужденных. Хотя мы могли бы постоять за себя. Но у нас был приказ: к военнослужащим переменного состава (к осужденным. –Авт.) не применять силу ни при каких обстоятельствах.

Что ни говори, а удивительная все-таки "шарага" – дисбат, где владычествуют понятия. Здесь стража выполняет любые прихоти узников. Здесь начальник превращается в жалкого ягненка.

фото Запискм Самоучки"Очень странно читать об этом, – написал в комментариях к моей предыдущей статье о дисбате один из читателей. – Я служил в роте охраны киевского "дизеля" ( в\ч А-0488), 1991– 1993 годы. В наше время такое трудно даже представить, чтобы зэки позволяли себе вольности по отношению к переменному составу, хотя тогда сидели матерые "зэчары", не равня этим сынкам… Там был такой интернационал! И чечены, и грузины, да кто угодно… Но командование прекрасно знало, как управлять этими процессами. Тогда на территории части была своя губа, и некоторые деятели сидели в одиночке по 6 месяцев, до полного просветления в мозгу. А посидеть на гауптвахте с начальником, старшим прапорщиком Жилкой – лучше повеситься сразу. К сержантам обращались на "вы" и – "товарищ сержант"…

В суде записываю в журналистский блокнот показания еще одного дисбатовского командира – младшего сержанта Игоря Котова. Он выступает как потерпевший. Хотя, если точнее, Игорь не выступает, а по буковке выдавливает слова. Выдавливает из себя раба.

– В связи с чем вас били? – обращается судья к Котову.

– Не знаю, – бурмочет потерпевший.

– Хотели сломить вашу волю, подчинить себе? – заходит с другого фланга служитель Фемиды.

– Не знаю.

Спустя полминуты Котов вспомнил, что осужденные его "хотели запугать". И признался, что узники колотили весь сержантский состав. Он подробно рассказал, сколько ударов получил дежурный по роте, как издевались над другими ребятами.

– Они собрали всех, кто был в "располаге" и били, указывая при этом, что все должны их слушаться, – углубляется в недалекую историю дисбата потерпевший сержант.

И тут судья на миг прервал его короткий рассказ и попросил впредь не употреблять таких жаргонизмов, как "располага". Мне же показалось символичным, что казарму солдаты называют именно таким словцом. "Располага" – почти ГУЛАГ.

"Дисбат – он ведь из той эпохи родом, он – отражение советского бесправия перед СИСТЕМОЙ, построенной на подавлении страхом, – высказывается другой читатель. –Дисбат – прямой потомок ГУЛАГа, воспеваемого теми, кто мечтает о "светлом прошлом". Дисбат – символ дикости и незрелости гражданского общества и гражданского сознания, привыкшего к власти уголовников. Его существование невозможно ни в одной цивилизованной стране мира. Увы, мы все еще несем в себе сознание восточной деспотии..."

На все сто прав читатель. Кажется, соседняя Белорусь расформировывает дисбат. И в России ведутся разговоры о целесообразности существования армейской зоны. А у нас в этом плане – затишье.

"Зачем нужны вообще такие дисбаты? – полемизирует еще один читатель. – Совершая преступление, тем более военное, человек делает это сознательно. Зачем нужно тогда разделять преступников на военных и гражданских? Статистика показывает, что побывавшие в дисбатах совершают преступления и после отсидки."

Оно и понятно. Ведь дисбат – маленький уголовный мир, где молодые, здоровые парни пресмыкаются перед паханами и просят, чтобы те помяли им грудную клетку ("отбили халяву"). К тому же, здесь процветает эдакое рабство, о котором позвольте поведать.

В перерыве между заседаниями корреспонденту "Обозревателя" дисбатовцы с душевной болью рассказывали, как авторитеты заставляют обитателей лагеря делать шарики для четок, нарды, разную мелочевку для продажи. (Для этих работ есть специальный моторчик, который прячут от офицеров в укромном месте.) А на вырученные деньги паханы потом покупают себе в том числе и дорогие мобильные телефоны.

Узники продают четки по 60 гривен, нарды отдают за две сотни. По секрету один из парней шепнул, что раньше, бывало, и "выкидухи" мастерили. "Выкидухи" – это ножи с выкидным лезвием.

Вот вам еще один срез дисбата, котрый затерялся на окраине Киева и к которому никак не заглянут "на огонек" ни уполномоченные деятели правозащитных организаций, ни посланцы еврокомиссий, с завидной настойчивостью заботящиеся о создании в Украине тюрем европейского образца. Да и знают ли они вообще о существовании этой "располаги"?

Думаю, что вряд ли приедет в "располагу" верховный главнокомандующий Виктор Ющенко со свитой генералов. ОНИ посещают только образцовые воинские части. А здесь – настоящее дно. Дно жизни. И службы. Здесь ходит-бродит своеобразный вирус тюрьмы, заражая зэковскими порядками и сидельцев, и стражников.

Вычленим главное: на всю страну имеется один-единственный дисциплинарный батальон. И такой беспредел здесь творится! Пусть бы навестил свою "располагу" министр обороны Украины Анатолий Гриценко да пригласил журналистов, да показал все без утайки, в том числе и кухню. Слабо сделать это, господин министр?

Как и чем кормят обитателей дисбата – отдельная тема.

– Выловить картошечку в тарелке супа – большое счастье, – призносит один из воинов. -Из-за того что пользуемся грязной посудой, на теле часто выскакивают фурункулы. Мучаемся потом с этой заразой.

Мучения нравственного, морального характера куда больше "достают" в дисбате. В суде младший сержант Котов пояснял, как надо правильно, с точки зрения пахана, выполнять команду: "Воздух!":

– Я лежал на спине. А кто лежал по-другому, тех били.

Ну и ситуация: уголовники опустили защитников Отечества ниже плинтуса.

"Армия – отображение народа, – напоминает один из читателей прописную истину. – Некоторые считают, что армия воспитает… Не успеет воспитать! Но вот покалечить может."

В дисбате – целое отделение покалеченных!

P. S. До оглашения приговора автор счел нужным изменить фамилии подсудимых и потерпевших. Была учтена также просьба прокуратуры.