Видео дня
Бровары отделались легким испугом – Кузьмук бредит ядерным оружием
Александр Кузьмук более всего запомнился как военный министр. В период его деятельности украинские ракеты попадали то в российские самолеты, то в жилые дома. Однако наибольшее сожаление у экс-министра вызывает отказ Украины от тактического ядерного оружия. У Александра Кузьмука, дважды нардепа и дважды министра, есть и политическое, и военное прошлое. Народный депутат от бывшего провластного блока «За единую Украину», в самые тяжелые времена президентства Леонида Кучмы ставший во главе оборонного ведомства страны, Кузьмук решил предпринять новую попытку вхождения в парламент. ...Не так давно он стал членом партии имени Григория Кирпы - «Видродження», сколоченной под прошлые парламентские выборы «главным железнодорожником страны» исключительно по ведомственному принципу. Шансы «профессиональной» партии нулевые и Кузьмука как политика – тоже. Его мнение как профессионала-военного, генерала армии Украины, вне сомнения, намного весомее и значимее
– В январе 1996 года Украиной было подписано соглашение о передаче ядерного оружия России. Стоило ли это делать тогда?
– То, что Украина вынуждена была отказаться от ядерного оружия, для меня как для профессионала не подлежит никакому сомнению. И в первую очередь это касается стратегического наступательного вооружения. Такое государство, как Украина, не могла его обслуживать и содержать. Тем более что оно было в таком состоянии, что представляло огромную опасность. И я как министр обороны думал не о том, как его дальше хранить, а как ликвидировать. Что касается тактического ядерного вооружения, то возможность содержать его была. Если же говорить о самом решении отказа от ядерного вооружения, то оно было достаточно идеалистично. На то время. Украина как молодое, романтическое государство думала, что она добровольно откажется от ядерного вооружения, и за ней побежит весь мир. Не удалось. Наоборот, после того, как Украина вышла из ядерного клуба, членство в нем только увеличилось. Поэтому сегодня, к большому сожалению, может быть другое понимание того, что произошло тогда.
– Насколько выгодной была эта сделка для Украины?
– Что касается цены, я бы сегодня не реализовал это предложение. Но нужно учитывать, что тогда был определенный политический момент, плохой экономический момент. Были определенные условия, правила игры на ценообразование. Всем этим занималось правительство, и у меня нет оснований ему не верить. К сожалению, это вторая украинская забава – рыдать и плакать о якобы утраченных возможностях. После сделанного рыдать уже не нужно. Как говорится, умерло - так умерло.
– Как все-таки нужно было поступить с тактическим оружием? Одна часть экспертов говорила, что его нужно было отдавать, другая - что это было сделано исключительно под давлением России, которая боялась нашего тактического оружия.
– Давайте смотреть на вещи реально. Кто больше боялся нас: Россия или Запад? Мы были нужны Западу, когда у нас было стратегическое наступательное оружие, которым мы пугали Запад и не только Запад. Мы были интересны Западу, когда у нас работала Чернобыльская АЭС. Как только мы и того, и другого лишились, мы стали неинтересны. Что касается тактического ядерного оружия, научно и технически Украина имела возможность его содержать и обслуживать. Поэтому возникает вопрос: решение избавиться от этого оружия – это решение Украины или требование в отношении нее других сторон?
– То есть вы считаете, что это было требование?
– Я склоняюсь к этому. Как выполняют свои обязательства страны-гаранты нашей безопасности? Я не могу привести ни одного примера, чтобы какие-то гарантии, данные нам, во-первых, были понятны, а во-вторых, реализованы. Когда у нас с Россией возникло противоречие по косе Тузла, где были гаранты? Никто не знает. Когда были политические проблемы, где были гаранты? И более всего унизительно то, что из года в год мы вынуждены обращаться с протянутой рукой к тем, кто обязан был нам гарантировать безопасность, кто был заинтересован в том, чтобы мы избавились от ядерного оружия, закрыли Чернобыльскую АЭС и т.д. Вот что меня более всего возмущает.
– Могут ли быть какие-то санкции к странам-гарантам за невыполнение ими подписанного соглашения?
– Я понимаю, о чем вы говорите. В ответ приведу только один пример. Мало кто осознает масштабность и величие шага Украины по ликвидации стратегического ядерного оружия. Стоимость этого шага - целая 43-я армия межконтинентальных баллистических ракет - одна из мощнейших в мире, стратегический авиационный комплекс. Ни одна страна в мире не делала этого ни до нас, ни после. И, к слову, это была единственная государственная программа в Украине, которая была полностью выполнена. Безусловно, нам помогали. Большой объем помощи пришел из США. Частично помогала Германия. В эту программу было вложено около 800 млн. долларов инвестиций. Я отдаю должное американцам за то, что они нам помогали. Но во всем происходящем был заложен определенный фатализм. У нас была последняя шахтная пусковая установка. И как только последняя ракета была ликвидирована, программа была остановлена. При этом в Павлограде, городе с высокой плотностью населения, было оставлено 1,5 десятка межконтинентальных стратегических ракет и в каждой - по 100 тонн не утилизированного твердого топлива. Выполнение программы приостанавливалось по разным поводам. Раз угрозы уже нет, то нет и обязательств. Вот - реальный пример.
– Поддерживаете ли вы внешнеполитический курс по вступлению Украины в НАТО? Каковы, на ваш взгляд, перспективы вступления?
– Хочу сказать, что сегодня НАТО – это объективная стабилизирующая сила в мире. И от этого никуда не деться, как бы кто ситуативно к этому ни относился. Второе - я убежден в том, что в XXI столетии время нейтральных государств прошло. Они еще есть, но у них совсем иное по сравнению с Украиной геополитическое и геостратегическое положение. Украине надо определяться. Если Украина определит свое место в Европе, значит ей нужно интегрироваться в евроатлантические структуры. Поэтому вопрос заключается в том, как это сделать. Одним только решением на уровне высшей власти это не делается. Этот процесс проходили все страны НАТО. Нужно понимание и поддержка народа. Для этого население нужно готовить и спросить его мнение на референдуме.
– Как скоро это может произойти?
– Вступление в НАТО - это не готовность вооруженных сил. Это готовность государства. Это показатель того, насколько развит уровень демократии, насколько успешно идут социально-экономические преобразования, насколько присутствует свобода слова и другие демократические ценности, на которых основывается жизнедеятельность европейских государств, стран НАТО. Вот к чему нужно стремиться. Даже если нас туда не возьмут, но мы выйдем на общечеловеческие стандарты уровня жизни, принятого в НАТО, это уже будет достижение для Украины. Поэтому движение в этом направлении я рассматриваю как стимул. А что касается вооруженных сил – это самое простое. И самое быстрое, потому что вооруженные силы – наиболее организованные, наиболее управляемые и наиболее адаптируемые.
– Какие возможны последствия, в частности, в отношениях с Россией?
– Этот процесс будет нелегким, поскольку мы во многом взаимозависимы с Россией. Если закрыть воздушные, морские границы с Россией, через месяц наши вооруженные силы станут совершенно небоеспособными. Мы зависимы от ВПК России. В то время как от НАТО мы пока не получили ни одного сигнала о том, как будем решать эти вопросы. Мы вынуждены будем брать в лизинг, покупать вооружение в странах НАТО, чтобы перевооружиться. Аналогичная зависимость есть и у России от нас – 400 оборонных российских предприятий работают с Украиной. Но Россия финансово более состоятельна, и скорее решит свои проблемы.
– Как Украина должна себя повести в ситуации с Черноморским флотом?
– Есть договор, который надо соблюдать. Он подписан до 2017 года. И Украина, как и Россия, должна выполнять каждую составляющую этого договора. Другое дело – должен быть сделан глубокий анализ того, как стороны соблюдают содержание этого договора. Этого ранее не делалось. Вот почему сегодня и возникли споры, и почему проблематика базирования Черноморского флота в Севастополе становится палочкой-выручалочкой для различных политических сил, спекулирующих на этом вопросе. Поэтому нам необходим анализ выполнения содержания договора – и со стороны Украины, и со стороны России. Разве мы раньше не видели, что земли и строения сдавались Россией в субаренду? Почему не реагировали? Почему мы до сих пор не задали России вопрос: а что делается в месте будущей дислокации российского флота? Не окажется ли так, что в 2017 году закончится срок договора, а флоту некуда идти? Поэтому я категорически против пересмотра сегодня содержания договора. Его нужно контролировать, и в том случае, если какие-то положения устарели, не соответствуют современным требованиям и в ценообразовании, и по другим позициям, приводить в соответствие, уточнять.
– Как так случилось, что вы были депутатом, стали министром, а потом подали в отставку и вновь вернулись в парламент?
– Когда я вновь был приглашен в министерство, честно думал о том, чтобы сдать депутатский мандат. Но началась предвыборная кампания, которая пошла очень сложным путем. И никто не был уверен в том, что эта ситуация не завершится кровопролитием. Каждый день ждали любой провокации. И тогда я понял – я должен быть абсолютно независимым ни от кого. Ни от существующей, ни от будущей власти. Поэтому я заявил, что выхожу из фракции, но остался в парламенте, чтобы быть абсолютно свободным в принятии решений. Это давало мне возможность меньше подчиняться кому-то.
– Кому - кому-то?
– Министр обороны подчинялся только президенту. Но на меня никто не мог повлиять. Я был абсолютно свободен. На УТ-1 я сделал заявление о том, что ВС Украины не будут вовлечены ни в один вооруженный конфликт. Я сказал, что не допущу этого, потому что Вооруженные Силы служат не личностям, а своему народу. Вообразите себе – после такого заявления я мог через пять минут быть снят с должности.
– Тогда был не тот политический момент. Какие силы были подтянуты в Киев во время событий на Майдане?
– Для поддержания порядка в столицу были дополнительно выделены силы милиции и Внутренних войск. Всего около 10 тысяч человек. Я разместил эти подразделения в своих воинских частях под Десной. Поэтому они были на моих глазах, и я могу сказать, что это грубое вранье, что кто-то там спасал Украину от Внутренних войск, которые уже зарядили патроны в патронники и с автоматами шли разгонять «оранжевую революцию». Это грубое, отвратительное вранье. Войска же не подтягивались вообще. Им нечего здесь делать.
Виктория ГРАНИНА, Напечатано в газете "ДЕЛО" № 62 от 24 Января 2006г.