После новобогдановских взрывов командир части оказался за решеткой, а его семья - на улице

От печально знаменитых новобогдановских артскладов в Мелитопольском районе Запорожской области до села Терпенье километров 15 будет, однако прошлым маем сюда долетали не только раскаты взрывов, но и реактивные снаряды. Здесь в семье фермера Владимира Марченко и его супруги Ирины вот уже более года живут "у прыймах" Алла - жена арестованного командира воинской части А2985 полковника Сергея Лилова и его младший сын Илья, учащийся выпускного класса. Их служебное жилье на территории части было разрушено "бомбежкой", большинство вещей сгорело. Но если всем остальным семьям офицеров и прапорщиков этой части вскоре предоставили квартиры в новой девятиэтажке в Мелитополе (кому постоянную, кому служебную), то судьбой семьи командира и поныне никто не озаботился. Напомним: сам Сергей Лилов был взят под стражу на следующий день после пожара, повлекшего огромные разрушения. Следствие было окончено 29 декабря 2004 года. Сейчас командир знакомится с материалами дела, которое насчитывает 167 томов - в каждом, в среднем, 250-300 листов.

Видео дня

"Алла, туда ходить не стоит"

В тот страшный день 6 мая, когда раздались первые взрывы, в части не сразу поняли, что случилось. Алла Лилова тогда работала в медпункте артбазы и когда узнала, в чем дело, только успела позвонить на мобилку мужу, который в это время по финансовым делам был в Мелитополе, и первой сообщить о ЧП. А потом, подхватив дамскую сумочку, броситься в Новобогдановку, где в школе находился сын. Но Илью удалось отыскать только поздней ночью в одном из дальних эвакопунктов. А потом прапорщик Пасатецкий, который также разыскивал эвакуированную жену, привез Аллу в Терпение к общим знакомым - Владимир Марченко не однажды помогал армейцам стройматериалами и сельхозпродукцией. На следующий день Алла Анатольевна мельком видела мужа, когда приехала в часть забрать из квартиры документы, деньги и что-нибудь из одежды. - Лилов ответил: "Алла, туда ходить не стоит, ты туда не попадешь", - вспоминает она. - Я двери в подъезд открыла, а он весь выгорел, лестница на второй этаж обрушена. Пришлось по пожарной лестнице подняться в одно из окон, а в квартире и забирать нечего - все сырое и обгорелое, испорченное. Кое-что мы потом собрали в пластиковые мешки, так они, не разобранные, и стоят в доме у Марченко... Когда я попыталась выяснить, почему при выделении квартир до нас очередь не дошла, мне начальники мужа объяснили, и ему так сказали - в следственных органах, - что он обеспечен служебным жильем в... СИЗО №10 города Запорожье. Я пробовала собирать справки, какие надо, но без подписи командира части - самого Лилова - они недействительны! Отвечают: квартира выделялась ему, а не вам. Я была во всех воинских инстанциях - безрезультатно. Объясняют: если бы ваш муж не был взят под стражу, а шло бы просто следствие, вы бы получили квартиру. Но под подписку его не выпускают, мотивируя возможной связью со свидетелями и статьей "от трех лет и выше". Хотя тот солдатик, который что-то подпалил и засунул под ящик со снарядами, был выпущен из следственного изолятора и находится на подписке, потому что так решил добрый глава государства. Если бы муж был осужден, то мы с младшим сыном могли бы отправиться к месту отбывания наказания и снять там комнату. Или вернуться в Калиновку под Винницей, к предыдущему месту его службы, где у нас стоит закрытая квартира. Но ведь и та квартира записана на мужа! Сыну скоро исполнится 16 лет, ему надо получать паспорт, а куда его прописывать? Неужели сейчас, как в 1937 году, при осужденном муже и его семья становится врагом народа? Мой муж ничего противозаконного не совершал, наоборот, за 4,5 года обустроил базу, наладил быт солдат и офицеров?! И не однажды перед вышестоящим руководством поднимал вопрос о том, что нельзя такими темпами завозить на склады боеприпасы, их просто не успевают складировать должным образом.

В свиданиях отказать

Убытки государства вследствие взрывов на новобогдановских складах огромны. Но как подсчитать, во что обошлись они отдельной семье - того же командира? Алла Лилова, не скрывая слез, рассказывает, что спустя две недели после ЧП она потеряла отца, кадрового офицера. Шестого мая он звонил зятю из Хабаровска на мобильный телефон, так как информация о взрывах шла по всем российским телеканалам. А когда узнал, что Сергей Лилов арестован, у него случился инсульт, он потерял рассудок и умер. Сама Алла Анатольевна осталась без работы: ее должность в медпункте воинской части была сокращена, зато потом ей предложили на выбор торговать в продовольственном вагончике части или идти гардеробщицей на мясокомбинат. От таких унизительных в данном случае предложений она отказалась. Чтобы жить, оплачивать услуги адвоката, собирать передачи в СИЗО, поддерживать старшего сына Александра, курсанта Одесского института сухопутных войск, пришлось продать автомобиль.

Пытался поддержать маму и Илюша, подрабатывая в садах на уборке черешни.

Временное пристанище у Владимира и Ирины Марченко стало вторым домом, хозяева, потеснившись, высвободили комнату семье, брошенной государством на произвол судьбы. Если до недавнего времени Алла Анатольевна раз в месяц получала свидания с мужем - через двойное оргстекло общалась с ним по телефону, то начиная с июля военная прокуратура Южного региона в них отказывает.

"Я не вижу в случившемся своей вины"

- Когда мой муж ознакомился со статьями обвинения, то сказал: "Я ни в чем не вижу своей вины", - завершает рассказ теряющая веру в справедливость женщина. И вспоминает, как в первые же после трагедии дни пресс-секретарь Генерального прокурора Украины Оксана Соколова заявила: "Есть все основания для привлечения к уголовной ответственности ряда высокопоставленных должностных лиц Министерства обороны по статье 426 УК Украины - "бездеятельность воинской власти". Только до всех остальных рука Закона, видимо, не дотянулась. По словам адвоката поднадзорного, Андрея Гребенщикова, Сергею Лилову вменяется в вину четыре статьи, три из которых тяжкие, а одна - особо тяжкая. То есть: 191-я, часть 5-я - это присвоение и растрата, завладение путем злоупотребления служебным положением - от 7 до 12 лет лишения свободы; 424-я, часть 2-я - превышение власти и служебных полномочий - от 5 до 10 лет лишения свободы; 425-я, часть 2-я - халатное отношение к службе - от 3 до 7 лет. И 426-я, часть 2-я - бездеятельность военной власти - от 3 до 7 лет. Как видите, обвинений во взрывах здесь нет. Неужели в самом деле так плохи были дела на базе, которой Южное оперативное командование уделяло неусыпное внимание? Но тогда почему не привлечен к ответственности никто из вышестоящих командиров? И, по мнению защиты, в действиях Лилова нет состава какого-либо преступления - ни одного из тех, что ему вменяются, зато есть документы, которые свидетельствуют о его невиновности.

ВОПРОС РЕБРОМ

Лилова "подвели под суд"? Взрывы взрывами, но среди тех, кто знает полковника, ходят упорные слухи (подкрепляемые конкретными фамилиями, должностями и фактами!) о том, что Лилова подставили его же подчиненные. Говорят, что дыма без огня не бывает - и, возможно, людская молва основывается на реальных событиях. Которые и стоит проверить компетентным органам, дабы Фемида сослепу ничего не перепутала...

Ирина ЛЕВЧЕНКО, "Комсомольская Правда"