Арнольд Шварценеггер: «Я не воюю против медсестер и учителей. Я люблю медсестер»
Для сотен миллионов людей во всем мире он остается суперзвездой Голливуда, бесстрашным и неуязвимым героем. Для всех, кроме жителей Калифорнии. Осенью 2003-го он был избран губернатором этого самого крупного американского штата. Тогда за него проголосовало подавляющее большинство калифорнийцев. Победив на выборах, республиканец Арнольд Шварценеггер пообещал, что разгребет "авгиевы конюшни" штата и вернет Калифорнии былую славу. Но к нынешнему лету он погряз в борьбе с профсоюзами медсестер, учителей и пожарных - представителей самых уважаемых в Америке профессий, а его рейтинг скатился до беспрецедентно низкого уровня. Неуязвимость "Терминатора" оказалась под вопросом.
- Чуть более полутора лет назад вы пришли к власти, сместив непопулярного политика-демократа, из-за которого в бюджете штата возникли серьезные проблемы. Но сейчас, как пишет "Лос-Анджелес таймс", вы сами оказались в положении того самого политика. Вы объявили о проведении в ноябре "специальных выборов", на которые вынесены пять законодательных инициатив. Местная печать объявила эти выборы "референдумом по Арнольду" - своего рода вотумом доверия губернатору. Как такое могло произойти?
- Осенью 2003-го, когда меня избирали губернатором, я сказал: "Я буду совершенно иным политиком, чем те лидеры, которых жители Калифорнии привыкли видеть. Меня не волнует проблема переизбрания. Меня не заботит будущая политическая карьера. Я пришел сюда, чтобы починить испорченную калифорнийскую машину. А после выполнения этой задачи могу и уйти".
- Но вас, видимо, не поняли.
- Против меня ополчилась бюрократическая армия чиновников. Мои противники стали платить людям за участие в уличных акциях протеста. Десятки миллионов долларов тратятся на порочащие меня телевизионные ролики.
- И, похоже, ваши противники добились определенных успехов. Пресса создает весьма неприглядный образ - голливудская знаменитость, бывший "Мистер Олимпия", воюет с нянечками, медсестрами и учителями.
- Во-первых, я никогда не пытался надавить на прессу, никогда не оспаривал ее право писать направленные против меня критические статьи. Так было и во времена Голливуда. Кому-то нравилась моя игра, кому-то нет. Я всегда относился к этому спокойно. Я не воюю против медсестер и учителей. Я люблю медсестер. Они неоднократно спасали мне жизнь. Ведь они помогали оперировать мое сердце, лечить тяжелейшие травмы плеча и бедра. Я уважаю учителей. Они учат моих детей. Я воюю лишь против профсоюзных боссов. Я хочу, чтобы в Калифорнии правили простые люди, а не профсоюзные "шишки", которые хотят руководить штатом и распоряжаться его финансами. Вот о чем идет речь.
- Объявив "специальные выборы", вы надеетесь добиться поддержки населения, которая позволила бы вам продолжать начатые реформы?
- Мне нужно разблокировать ситуацию. Мы не можем тратить на 1,3 миллиарда в год больше, чем позволяет бюджет. Но, чтобы преодолеть кризис, мне приходится принимать непопулярные решения, призывать затягивать пояса, экономить средства. Это и приводит к столкновениям. Но я всю жизнь с кем-то сражался.
- Но если вас ждет проигрыш на этих "специальных выборах", будете ли вы тогда выставлять свою кандидатуру на выборах губернатора в 2006 году? Не станет ли проигрыш концом вашей политической карьеры?
- У меня нет планов в отношении переизбрания. У меня нет никакой политической программы. Я принимаю решения в интересах жителей Калифорнии, а не собственной политической карьеры. Мне предрекают поражение в ноябре. Но что мне терять? Я богат. Я достиг в этой жизни всего, чего хотел. А с другой стороны, я никогда не относился к будущему пессимистически. Я всегда был настроен только на победу и никогда не думал о поражении.
- В России вас многие помнят по образу Ивана Данко в фильме «Красная жара». Вы несколько раз были в России как актер. Не собираетесь ли приехать в качестве губернатора?
- Очень хотел бы. Хотя, по правде говоря, пока я толком не был даже в моей родной Австрии - если не считать короткого визита на похороны президента Клестиля. Но я мечтаю о том, чтобы совершить 14-дневное турне по странам Европы, и одной из них, безусловно, станет Россия.
- Вы хотите приехать уже в этом году?
- Я хотел бы отправиться к вам уже на следующей неделе, если бы мне позволили дела. Россия очень привлекает меня. Я считаю Путина сильным лидером, а русский народ очень талантливым. Во время Второй мировой войны мой отец воевал против России. Воевали между собой и предыдущие поколения. Для меня же идолом всегда был русский человек, прославленный штангист-тяжеловес Юрий Власов. Я помню мои встречи с ним, с другими тяжелоатлетами - Жаботинским, Алексеевым. Они были для меня настоящими героями.
- Вы хотите приехать в Москву как политик, как бизнесмен или как киноактер?
- Во всех этих лицах. Ведь в России я и снимался в кино, и открывал ресторан "Планета Голливуд". И, конечно, очень важно для меня, как губернатора, "раскрутить" в вашей стране Калифорнию. То же самое я хочу сделать и в других европейских странах, куда меня активно приглашают, - в Италии, Испании, Германии и, конечно, в Австрии.
- Вы чрезвычайно популярны в Австрии как политик. Но в то же время вас там нередко критикуют за ваши взгляды.
- Ничего против этой критики я не имею. В Австрии запрещена смертная казнь. А здесь, в Америке, я считаю, она необходима. На двух континентах разные политические культуры - и это надо принимать во внимание.
- В прошлом году, выступая на предвыборном съезде Республиканской партии в Нью-Йорке, вы сказали, что в начале 50-х видели советскую военную технику в Австрии и на вас это произвело "чрезвычайно удручающее впечатление". Еще вы сказали, что относились в ту пору к Австрии как к оккупированной, несвободной, социалистической стране. А потом на одной из пресс-конференций журналисты разоблачили вас. Они выяснили, что в Граце, где вы жили, никогда не было советских танков - эта часть Австрии находилась под контролем западных союзников.
- Я не солгал. В Граце действительно не было советских танков, но я видел их на улицах Вены, где однажды оказался. И для меня, маленького мальчика, это была удручающая картина. Австрия в моих глазах не выглядела освобожденной. Увиденное тогда стало одной из причин, почему я уехал из своей страны.
- Вы столкнулись со столькими трудностями на посту губернатора. Не скучаете по своей карьере в Голливуде? Не хотите бросить политику и вернуться в кино?
- Удивительно, но я ни одной минуты, ни одной секунды не скучал по кино. Хотите верьте, хотите нет. Мне ни разу не приходила в голову мысль о том, чтобы вернуться в кино. Даже тогда, когда я навестил Стивена Спилберга, снимавшего "Войну миров". Я смотрел, как запускают в "космическое пространство" Тома Круза, как Спилберг, попыхивая сигарой, изучал отснятый материал. И, глядя на все это, я задал себе вопрос: хочу ли я вернуться в этот мир? И тут же без особых размышлений ответил: "Нет".
- Вам перестала быть интересной карьера киноактера?
- Для меня это пройденный этап. Когда-то то же самое произошло с бодибилдингом. Я там достиг вершины. То же самое я могу сказать сейчас о кино. Там для меня все кончено. Мне неинтересно. В жизни часто такое бывает: наступает момент, когда чувствуешь, что надо двигаться дальше, надо заниматься чем-то другим. Мне нравится заниматься чем-то новым, изучать это дело, добиваться успеха. Не важно, что происходят конфликты, что завязывается борьба. Только так можно получать от жизни удовольствие. А где лучшее место на земле, чтобы все бросить, начать новое дело и получать удовольствие? Это Калифорния.
- В Америке немало людей, которые выступают за принятие поправки к Конституции, которая дала бы право избираться в президенты тем, кто не родился в США, но прожил здесь как минимум 20 лет. Все понимают, что главный "объект" этой поправки - Арнольд Шварценеггер. Как вы сами относитесь к тому, чтобы стать президентом Соединенных Штатов?
- Я поддерживаю людей, которые выступают за эту поправку. Но ее принятие - тяжелейшее дело, которое потребует многих лет. Я просто до этого не доживу. Скажу больше: у меня нет президентских амбиций. Многие политики в мире попадают в ловушку. Им говорят: сделай вот это, и мы поможем тебе добиться переизбрания, более высокого поста. Они становятся заложниками собственного окружения. Я на это не пойду. Иначе не смогу смотреть на себя в зеркало. Моя задача - поставить на ноги Калифорнию, а затем я пойду дальше. Куда? Пока не знаю. Были римские императоры, которые, имея неограниченную власть, бросали трон и отправлялись в деревню выращивать капусту или разводить скот. Возможно, и я когда-нибудь поступлю так же.
Евгений Бай