Впервые после Чернобыльской трагедии на территорию ирпенского Дома творчества вернулись соловьи и белки

Свой семидесятилетний юбилей этот материк творчества, где рождаются литературные шедевры, отметил скромно. Дату умышленно не афишировали. Павло Загребельный, Светлана Йовенко, Владимир Яворивский, Евген Дудар, Алла Потапова бродили по лесным тропам среди деревьев, высаженных Рыльским и Довженко, слушали трели птиц и вспоминали былое...

Уже оказавшись за воротами До­ма, ощущаешь, что тебя обвола­кивает умиротворение, и все свои заботы воспринимаешь в другом ракурсе. Два дня, прове­денные здесь, только усилили это чувство.

БИЛЬЯРД, РЫБАЛКА И ЛИРА

...Для шикарной дачи дрожже­вой фабрикант и нотопечатник Чоколов выбрал воистину рай­ский уголок, который еще тогда называли маленькой Венецией, утопающей в лесной гуще. Ее он купил для своей любовницы, ба­лерины, в начале XX века. А в 1935 году с легкой руки Михаила Мороза, сотрудника газеты «Колгоспне село», писателей Ивана Ле и Павла Усенко территорию в одиннадцать гектаров отдали До­му творчества Союза писателей. Первыми его посетителями были корифеи литературы.

...К небольшому корпусу, где отдыхал Тычина, директор рас­порядился поставить сторожа, деда Гордея, который чуть ли не выслеживал поэта, оберегая его покой. Интеллигентный Павло Григорьевич, едва сдерживая эмоции, попросил оставить его в покое. Без надзора он удил рыбу и прыгал на одной ноге, радуясь даже маленькому карасику, под­шучивая над собой как непре­взойденный рыбак. Отменно плавал, предлагая посоревно­ваться с ним другим. После ухи и печеной картошки, которые сам готовил, любил играть с кол­легами по перу в индейцев, пры­гая через костер. Рассказывал анекдоты про запорожцев и чу­маков, а вот французских, не­пристойных, не любил.

...Александр Довженко вече­ром у костра под соснами любил вспоминать, как они с Алек­сандром Фадеевым путешество­вали по тайге. Артистично читал выдержки из будущих произве­дений, причем двоим-троим слушателям. Уже потом собирал всех, и начиналось обсуждение. В качестве сувенира вез из Ир-пеня целебную траву спорыша, которую собирал сам.

...На рояле Максим Рыльский играл ноктюрны Шопена, им­провизировал. Он дружил с Константином Паустовским и пригласил его погостить. «Здесь тихо, безлюдно, все в снегу. Ра­ботаю запоем и очень этому рад», — писал Паустовский в 1954 году. Бывал здесь и Борис Пастернак, оставив строчки: «Ирпень — это память о людях и лете».

Вечерами на поляне, покачи­ваясь на качелях-ладье, увитой хмелем, пели романсы и укра­инские песни. В писательский хор вплетались голоса Зои Гай­дай, Ивана Козловского. Здесь же давали мини-концерты

Штепсель и Тарапунька с неиз­менными гармошкой и бубенчи­ками. А днем на поляне устра­ивали волейбольные баталии. Сосюра и Малышко играли в разных командах. В одной — бе­да. Сосюра был гораздо медли­тельнее, а Малышко, полный азарта, подбадривал его: «Мази­ла!», «Проснись!» Малышко, рассказывают, был заядлым картежником. Причем в паре с ним играть было опасно. Малейший промах — и наслушаешься...

И, конечно же, почитался модный бильярд. Проигравших заставляли бежать босиком за закрытой территорией, ослом покричать, петухом прокукарекать. Могли на тележке прока­тить, в речке искупать. Но самое жестокое наказание — когда ли­шали обеда.

БАЙКИ ПРО КОНЯ СЕРЕГУ

Шеф-повар Светлана Левчен­ко, проработавшая в столовой тридцать лет, рассказывает, что всегда почитались деруны, варе­ники с салом, пампушки, пече­ная картошка, квашеная капус­та. Обычно эти яства по тради­ции выставляют и нынче по праздникам и юбилеям на швед­ский стол. Изучила кулинар и вкусы каждого писателя, знает, кто на какой диете сидел, но рассекречивать сведения считает неэтичным. Поведала лишь, что Тарапунька и Штепсель (их дом стоял на окраине) предпочитали брать еду с собой. Избегали шумных обедов, где всегда лю­били поспорить.

Да и нынче самые непредска­зуемые беседы, а порой и сло­весные баталии возникают в столовой. Писатели Светлана Йовенко, Михаил Слабошпицкий, София Майданская, Вик­тор Шовкун, с которыми я по­знакомилась, обсуждали новин­ки литературы, последствия оранжевой революции, доказы­вали, что чукчи по нраву и тра дициям существенно отличают­ся от эскимосов, искренне под­трунивали друг над другом.

— Пожалуй, больше всего ба­ек связано с легендарным конем Серегой, — рассказал Михаил Федотович Слабошпицкий. — Белогривый был всеобщим лю­бимцем. Его могли запросто за­вести в корпус поутру на второй этаж, дабы разбудить спящего. А первой его жертвой стал уже по­жилой Остап Вишня. Однажды на пирушке, быстро охмелев, он сразу уснул, а проснувшись, увидел перед собой лошадиную морду. С ужасом выбежал и на­чал звать на помощь. Пока при­шла подмога, шутники успели вывести коня. «Белая горячка у вас началась», — не унимался один из затейников. Но тут взор писателя упал на кизяки... Да уж, на шуточки были горазды Дрозд, Комар, Дудар. Анатолий Димаров с ирпенской почты мог послать телеграммы и поздра­вить с присуждением Шевчен­ковской премии или избранием в народные депутаты.

ПРОЕКТЫ МУЗЕЯ

Впрочем, добрая половина пи­сателей ездила сюда, как на рабо­ту. Все свои основные произведе­ния здесь написали Юрий Янов­ский, Павло Загребельный, Евген Гуцало. В Доме творчества роди­лись «Лебедина зграя» Василя Земляка, лирика Тычины, Сосю-ры. Нынче над версией биогра­фии Михаила Коцюбинского ра­ботает Михайло Слабошпицкий.

Мой гид,„поэтесса и прозаик Светлана Йовенко, водившая меня писательскими тропами, как и многие ее коллеги, полага­ет, что на этом материке творче­ства должен быть построен му­зей. Кстати, по сей день сохра­нилась обитель балерины, воз­любленной Чоколова, построй­ки 1902 года. А в библиотеке хранятся книги с автографами писателей, которые здесь отды­хали и работали. Есть даже ра­ритеты: книга Шекспира за 1902 год, история гражданской войны за 1935 год.

В годы Великой Отечествен­ной войны немцы обнаружили на территории Дома творчества артезианский источник и, сде­лав анализы воды, решили на этой земле открыть санаторий. Вот почему корпуса не разруша­ли. Увы, нынче из десяти от­крыто лишь пять корпусов. Причина банальна — нет спон­соров, а бюджетных денег — крохи. Пустуют номера и по другой причине — даже для пи­сателей с именем 60 гривен в сутки — сумма немалая.

...В год Чернобыльской ава­рии в этом лесу пропали белки, умолкли дятлы, снегири, соло­вьи. Впервые этой зимой приле­тели снегири, а недавно замети­ли белок, которые безбоязненно скачут по соснам и берут еду прямо из рук. Поселились две семьи сов, черепах. А значит, жизнь возрождается...

P.S. Редакция благодарит ди­ректора Дома творчества Лилию Табанакову за помощь в организа­ции сбора информации для напи­сания материала.

Лариса ГУТОРОВА, «Киевские Ведомости»