Народный депутат Николай Мартыненко: «Больше всего я благодарен Виктору Андреевичу за то, что он затащил меня в прорубь»

Николай Мартыненко относится к категории людей, «широко известных в узких кругах». Эксперты и политические обозреватели знают его как политического "тя­желовеса". Недавно это выразилось в избрании «орговика» и менеджера «оранже­вой» революции главой парламентской фракции "Наша Украина" и первым замес­тителем председателя совета новорожденной «партии Ющенко» - Народного со­юза "Наша Украина". Первый вопрос "ФАКТОВ» касался того, почему Мартыненко в течение длительного периода времени не был публичным политиком.

Видео дня

«Я всегда был публичным политиком!»

— Это мнение насчет «непубличности» я встречал в СМИ неоднократно. Оно явно не соответствует действи­тельности. Я всегда был публичным по­литиком! Но не гнался за дешевой по­пулярностью. Школу публичной поли­тики начал проходить еще в середине 80-х годов прошлого века, избираясь на выборные должности в комсомоле. Приходилось доказывать, убеждать, вы­ступать.

В 1983 году, еще не закончив Харь­ковский авиационный, я попал на пред­дипломное проектирование на знамени­тый завод имени Антонова, потом был принят туда на работу. Кстати, мечтал я сначала о небе, «отел стать летчиком. Из-за зрения не прошел медицинскую комиссию. Но я дал себе слово, что обязательно сяду за штурвал самолета. Может быть, это произойдет достаточно скоро. Как там у Гребенщикова: «Зна­ешь, небо становится ближе...»

На КМЗ им. Антонова неоднократно признавался лучшим инженером веду­щего отдела. Наверное, поэтому в 1936 году стал заместителем секретаря, а в1987-м был избран секретарем комсо­мольской организации флагмана авиа­строения всего Союза. Тогда уже поду­ли ветры перестройки, и серьезные вы­борные должности занимали люди, ко­торых не «пихали» вверх по партийной разнарядке.

— Общеизвестно: чтобы занять подобную должность, нужна была чья-то протекция. Кто помог?

— Никогда в жизни у меня не было •мохнатой лапы». Ни тогда, когда я пос­ле простой школы на Кировоградщине поступал в престижный ХАИ, ни тогда, когда сам, без блата, попал работать на столичный механический завод им. Антонова, лучший в отрасли, ни тог­да, когда меня избирали секретарем заводской организации, а затем секре­тарем Киевского горкома ЛКСМУ по ра­бочей молодежи. Кстати, это были пер­вые в Киеве альтернативные комсо­мольские выборы, ия их выиграл. Раз­ве это не публичная политика?

Потом работал над решением соци­альных проблем рабочей молодежи столицы. Мы развивали молодежное жилищное строительство, которое дало квартиры тысячам и тысячам молодых семей. Между прочим, без перестройки старинкизданий и порчи историческо­го ландшафта Киева. Запустили работу «Киевстудсервиса» — предприятия, ко­торое давало возможность подработать сотням столичных студентов. И не толь­ко летом в студотрядах, как раньше, а в течение всего года.

— А сами хлебнули стройотрядов­ской романтики? БАМ, Тюмень...

— Как раз с БАМом не сложилось. В стройотряде я работал в Украине, а ту­да—на далекие «комсомольские строй­ки» — меня не грустили. Потому что по­лучил «трояк» по марксистско-ленин­ской философии. Такие на БАМ не по­падали. Кстати, и без стипендии тогда на два месяца оставили.

— Пришлось к родителям за помо­щью обращаться?

— Чего не было, того не было. Я всегда старался сам себя содержать и решать все свои материальные пробле­мы. Приходилось вагоны разгружать, на стройках работать. Строил цехи «Турбо-атома» и Харьковского завода трактор­ных агрегатов. И проблемы молодежи изучал не по книжкам..,

— Николай Владимирович, в ва­шем изображении комсомол пред­стает просто сусальной картинкой...

— Знаете, в комсомоле хватало карьеристов и приспособленцев. Но у меня, моих друзей и коллег по комсо­молу был принцип: всего добиваться своим трудом и своими мозгами.

- Почему же вы тогда в 1991 году не защищали ваш комсомол?

— Увы, ктому времени идеологиче­ские рамки стали для разумных и со­временных людей слишком тесными. Они ограничивали свободу действия, как заскорузлый «панцирь»...

— Вот у нас давно ищут пресловутое «золото партии». А как насчет «зо­лота комсомола»: было ли оно под­спорьем в вашей предприниматель­ской деятельности?

— «Золото комсомола» — это как раз те молодые, образованные, энер­гичные и деловые люди, о которых я говорил. Не случайно из них вышли представители настоящего украинского бизнеса — здорового, конструктивного, прозрачного. А «золото партии» я бы рекомендовал искать как раз в другой, больной ветви украинского бизнеса — олигархической.

Мы не взяли у комсомола ни копей­ки средств и никакого имущества. На­против, хозрасчетные МЖК и «Киевстудсервис» приносили в кассу ЛКСМУ немалые деньги.

—Признайтесь честно, вы оли­гарх?

— Нет, я политик. Ранее занимался бизнесом, и довольно успешно, Рабо­тал в фирме "Торговый дом", делами которой ведал до 1993 года, когда был избран народным депутатом. После этого, как законопослушный человек, я от бизнеса отошел. Еще в 1998 году выполнил нынешнее требование Прези­дента отделить бизнес от политики. Вообще, мои Доходы на порядок меньше, чем у олигархов. На жизнь хватает.

— У каждого свое понятие о жиз­ни. А сколько вы "стоите»?

— Ответ на этот вопрос — в моих налоговых декларациях. Если взять среднее арифметическое за последние семь лет (видите ли, год на год не при­ходится), то оно составит примерно во­семьсот тысяч гривен в год.

— С бизнесом кое-как разобра­лись. А как с политической карьерой? Не очень-то много о ней известно. Это к вопросу о публичности...

— В 1998 году я победил на выборах по Ковельскому мажоритарному округу на Волыни. Победил в открытой и пуб­личной кампании, в борьбе с многочис­ленными соперниками. За три месяца предвыборной гонки провел 362 встре­чи с избирателями, по 5—6 в день.

Вряд ли есть в округе избиратель, который не знал бы своего депутата. Наверное, это и есть показатель пуб­личности политика. Меня знают по воз­рождению «Ковельсельмаша», газифи­кации сел, решению проблем с ГСМ...

— Почему вы подались избирать­ся в такую глушь? Почему не в Киеве или на родной Кировоградщине?

— Причина очень проста: именно в этих краях мы затевали в то время крупный и «долгоиграющий» инвестиционный проект, связанный с созданием свободной экономической зоны «Интер-порт-Ковель». Он предусматривал со­здание транспортного порта в рамках одного из европейских транспортных коридоров. Компания «Торговый дом», в которой я тогда работал, стала пер­вым крупным инвестором в СЭЗ. А именно — в инфраструктуру, транс­портные коммуникации, склады, подъ­ездные железнодорожные пути и т. п. Мы даже провели в первом чтении за­конопроект о Ковельской СЭЗ в Верховной Раде. Но затем так и не смогли доказать тогдашней власти нужность и полезность проекта. А ведь над обосно­ванием два крупных института работа­ли!.. Тогда появилось ощущение, что без коренной смены власти Украина да­леко не продвинется и всегда будет на задворках Европы.

— Кстати, о фирме «Торговый дом». Чем торговали?

— На самом деле название мы по­заимствовали из японской экономиче­ской терминологии. Была у меня мечта (улыбается, - Авт.) создать в Укра­ине систему торговых домов — именно на них держится Япония. И не просто держится, а занимает одно из ведущих мест в мировом хозяйстве. Кто не зна­ет названий «Мицуи» или »Мицубиси»?

Торговый дом в японском понимании этого термина — это не просто торгов­ля. Это проектирование, инвестирова­ние, производство конечного товара и потом уже его продажа. А еще это могу­чая корпоративная этика. Кроме того, и это для меня исключительно важно, во главу угла японские компании, в отличие от, скажем, американских, ставят не прибыль, а национальные интересы. И «Торговый дом» мы планировали в каче­стве многопрофильного концерна с гиб­кой и динамичной структурой.

В 1992 году мы начали развивать ед­ва пи не самое слабое место экономики Украины как европейской державы — инвестировать в инфраструктуру. Мы со­здали более 30 региональных бизнес-агентств, многие из которых на сегодня­шний день являются самостоятельными компаниями. Наверно, звучит немного пафосно, но это вклад в будущее, а не погоня за сиюминутной прибылью.

Этим же объясняется и то, что в 2000 году я сделал окончательный по­литический выбор в пользу Виктора Ющенко. Я руководствовался сообра­жениями не получения прибыли, а до­стойного будущего для Украины. Те, кто хотел прибыли, пресмыкались перед Кучмой и решали все свои проблемы, яже получил для себя, своих близких и своих коллег массу неприятностей. По­скольку у меня бизнеса уже не было, то наоткрывали кучу дел против моих быв­ших партнеров по бизнесу. Очень ста­рались, но так ничего и не накопали,

- В СМИ, в частности в Интерне­те, встречалась информация о ва­шей причастности к сомнительным финансовым операциям...

— Знаете, я осебе еще и не то чи­тал. Во время недавних президентских выборов команду Виктора Ющенко так сильно попивали грязью, что теперь уже ничего не страшно. Старая власть тогда даже издавала целые брошюрки с разнообразными слухами и псевдо-аналитикой, в Интернете специально создавались целые сайты. Надо ска­зать, что фантазия у лолиттехнологов наших противников была буйной. Еще немного, и оказалось бы, что и сам Ющенко, и его окружение пьют кровь младенцев... А если серьезно, то ни одно из этих «обвинений» так и не под­твердилось. Хотя, как я уже говорил, «рыли» в отношении меня изо всех сил.

- Сегодня принято строго спра­шивать: «д где вы были, когда все прогрессивное человечество Укра­ины стояло на Майдане?" Почему ка­меры вас там не замечали?

— Майдан и «оранжевая» револю­ция начались не 21 ноября 2004 года. Мы прекрасно осознавали, что режим по доброй воле власть не отдаст, даже когда вчистую проиграет выборы. Я бы соврал, если бы сказал, что мы плани­ровали революцию. Такой народный подъем спланировать невозможно. Но к массовым акциям мы готовились. Это требовало развитой организационной структуры, за которую я и отвечал. Это и транспорт, и горючее, проезд, пита­ние, охрана, связь и т. д. Да те же био­туалеты, в конце концов! Мы же ис­кренне не хотели навредить родной столице.

Особой славы или, как теперь при­нято выражаться, раскрутки этот учас­ток работы не сулил. Да и времени на публичные мероприятия не было. Зато я работал с чудесной командой — ак­тивом кампании. Надеюсь, что с теми же людьми буду работать на парла­ментских выборах.

— Считается, что цель «Нашей Украины» — это и кресло мэра Ки­ева...

— Знаете, фокусировка внимания исключительно на высшем начальнике — своего рода пережиток тоталитариз­ма. Меня, как первого заместителя председателя совета НС НУ и ответ­ственного за подготовку учредитель­ной конференции Киевской городской организации партии, гораздо больше волнуют выборы в городской и район­ные советы. После проведения про­порциональных выборов в тот же Киевсовет следующий мэр уже не будет обладать столь широкими полномочи­ями. Ему придется считаться с полити­ческими партиями, представленными в советах.

— А вы лично пойдете на штурм этих урезанных полномочий? Вас на­зывают возможным кандидатом от власти на мэрских выборах...

— Не могу этого исключать, поскольку я человек команды. Сделаю так, как посчитают нужным партия и ее лидер — Президент. Само решение по кандидатуре от партии будет принято не ранее осени. На любом месте я бу­ду добиваться максимального для пар­тии результата.

— Каков Николай Мартыненко в повседневной жизни?

— На повседневную жизнь остается очень мало времени. А когда оно есть, больше всего люблю залечь с хорошей книгой. Читаю несколько книг одновре­менно. На моем столе сейчас Кафка, биография Конрада Аденауэра, только что закончил Пелевина. Особенно хо­рошо на даче: часок почитал, проехал­ся на велосипеде километров пятьдесят. Если есть время, то и пробежался. Я, конечно, не марафонец, но десять километров пробегаю с приличным временем.

Когда приходят друзья, люблю сам жарить шашлыки. Получается вроде не­плохо, еще никто не жаловался. Вооб­ще люблю го г о вить. Умею все, даже борщ... Но времени не хватает.

Очень люблю поплавать, стараюсь выкроить время на бассейн. В послед­нее время плаваю до обидного редко, но одно купание я никогда не забуду. Наверное, больше всего я благодарен Виктору Андреевичу за то, что зимой 2003 года он... затащил меня в прорубь. Ощущения совершенно неповто­римые по своей остроте. Каждая кле­точка тела мобилизуется и наполняется чистой энергией, несмотря на холод. До сих пор припоминаю некоторым ны­нешним министрам, как они тогда сдрейфили. И разделись уже, а в про­рубь лезть побоялись.

- Во что одеваетесь? Какая у вас любимая марка одежды?

— Мой принцип — и это касается не только одежды — практичность и удобство. Никогда не гонялся за гром­кими брэндами. Главное, чтобы все было со вкусом и комфортно, как говорится, «чтобы костюмчик сидел». А по выходным с удовольствием надеваю джинсы.

— Расскажите немного о семье.

— Я счастлив в семейной жизни. У меня любимая жена, три дочери. Млад­шей — 19, старшей — 23. Родители живут в Светловодске Кировоградской области. Две дочери сейчас учатся за границей. Но звонят каждый день, со­ветуются по всем вопросам.

— Там и останутся жить после учебы?

— Нет. Это ихрешение — обяза­тельно вернуться в Украину и работать здесь. Они стараются выбрать учебные курсы, полезные для работы в наших условиях, и даже на практику устраива­ются в фирмы, которые работают с Украиной и планируют инвестировать в кашу экономику.

— А вы пока инвестируете в доче­рей?

— Я рассматриваю это по-другому. На примере своих родителей знаю: каждый отец должен, во-первых, на­учить своих детей отличать добро от зла, во-вторых, смолоду заботиться о своем здоровье, в-третьих, дать детям хорошее образование и отпустить их в самостоятельную жизнь.

Сергей Аверин, «Факты»