Блог | "Берлинский Минск" как фиаско Государства
Что показала Берлинская встреча "нормандской четверки" с участием Порошенко, Путина, Меркель и Олланда? Контекст встречи и ее результаты обсудили уже достаточно подробно. Мне хотелось бы сказать о тех вещах, которые за рамки контекста выходят, но являются не менее (а в чем-то даже более) важными.
Например, о том, что эта встреча стала очередным – но практически самым ярким – свидетельством полной беспомощности Государства как такового. Его неспособности решать сложные проблемы, возникающие в жизни людей, обществ, наций и человечества в целом. Четыре лидера европейских стран, которые оперируют бюджетами в совокупном размере около 9 триллионов долларов в год, имеют неслабый штат очень умных советников, более 2 миллионов людей "под ружьем" и формальное право говорить от имени своих наций - вот эти люди не могут достичь договоренности ни об эффективном прекращении огня, ни тем более – о разрешении конфликта на принципиальном уровне.
Я сознательно отбрасываю тот факт, что один представитель этой четверки – фактически военный преступник, представляющий угрозу для всего человечества и что он по определению не хочет ни с кем договариваться – как маленький капризный ребенок, который хочет внимания, признания своих интересов и новую игрушку прямо сейчас. Отбрасываю потому, что Путин – такой же по сути представитель государственной элиты, как и остальные трое за "нормандским" столом. Дело ведь не в личности политиков. Ведь несложно заметить, что сегодня "лидеры" по всему миру, что называется, "уже не те". Давайте сравним Обаму с Л.Джонсоном и Кеннеди, Олланда – с Де Голлем, Меркель – с Эрхардом. Дело не в качестве "лидеров", а в качестве того, что они возглавляют. То есть, я говорю о самом Государстве и его способностях. А вот это – утрата Государством способности решать сложные задачи – проблема еще более масштабная и серьезная, чем вся Донбасская история, как повод для встречи.
Что происходит на переговорах в "нормандском формате"? Посмотрите на этих лидеров. Они даже не пытаются выйти за рамки своих позиций. Они – такое впечатление – не слышали о теореме Геделя, которая говорит, что проблема не может быть решена на том уровне, на котором она возникла. Они прекрасно понимают, что кроме них (точнее, возглавляемых ими бюрократических систем) есть другие игроки (как сейчас принято говорить – акторы): общества, структурированные меньшинства национального и транснационального уровня, корпорации, полевые командиры, общественные организации и институты. Они не только знают о существовании этих других игроков, но и ориентируются на их реакцию, боятся ее. Для Меркель и Олланда – это французские промышленники и немецкие бюргеры. Для Порошенко – растущая, как на дрожжах, украинская контрэлита (в том числе – военная). Для Путина – это как минимум, разные башни Кремля, не говоря уже о "Газпроме".
Но лидеры не делают ни шага к тому, чтобы вступить в широкий диалог с другими игроками. Вовлекать их в переговоры по важным вопросам. Почему? А очень просто. Ведь тогда придется признать, что количество игроков гораздо больше, чем казалось. Что государства уже не могут не только гармонизировать общественные интересы, но и даже представлять общества на международном уровне.
Государства, по большому счету, могут общаться и общаются только между собой. Их лидеры могут договариваться о чем угодно – но вопрос с выполнением этих договоренностей они решить неспособны. Надо ли отдельно говорить о том, насколько реально воплотить в жизнь Минские договоренности – как с украинской стороны (да хотя бы обеспечить конституционное большинство депутатов, не говоря уже о позиции людей), так и с сепаратистской (инстинкт самосохранения сепаратистов нельзя отменить росчерком пера)?
Читайте: Чего ждать после встречи в Берлине
Не могут государства обеспечить и эффективную защиту людей от агрессии. Не могут удержать территорию (что в общем-то во времена оны считалось едва ли не единственным смыслом существования национального государства). Пока что у них хорошо получается только одно: залезать в карман к гражданам. Вот безопасность этих самых граждан уже получается плохо, обеспечение функции образования и развития (я не говорю о медицине – хорошо получается там, где медицина передана в руки частной инициативы). А в карман – это пожалуйста, это пока получается хорошо. Правда, и этот бастион уже вот-вот рухнет. "Панамские бумаги" и оффшорные скандалы обнаружили в некоторых карманах дырки такого размера, что государствам просто не под силу их залатать.
Говоря о судьбе современного государства, Зигмунт Бауман называл драматическим для него фактом расшатывание "треножника" - единства управления, территории и населения. Для обеспечения этого единства государство создавалось. На нем, собственно, оно и держится до сих пор. Так вот, этого единства уже по факту или нет, или оно стремительно разрушается на наших глазах. А государство по традиции или в силу привычки оставляет за собой функции, которые уже – в изменившихся и постоянно меняющихся условиях – выполнить не может. И не просто оставляет, а всеми силами держится за них. Делая хорошую мину при плохой игре. Изображая, что ее "смысл существования" все еще есть. А главное - пытаясь описать весь "вселенский ужас" катастрофы, которая должна обрушиться на людей в случае, если государство хоть на миллиметр поступится своими позициями в обществе.
На самом деле все уже обстоит ровно наоборот. По сетевым просторам ходит веселая констатация факта: в Испании парламентские фракции уже 10 месяцев не могут договориться о коалиции и сформировать правительство. Что уже привело к росту экономики на целых 3 процента… Не знаю, насколько этот пример характерен. Но это точно – маркер и "звоночек" для любых державных мужей. Современное общество – это сложное взаимодействие самоорганизующихся систем. Территориальных и экстерриториальных. Экономических, социальных и культурных. И государство – всего лишь одна из таких систем. Причем, государство – и это плохая для него новость – система явно отмирающая. Пока что еще оно стремиться остаться универсальным посредником между человеком и жизнью, но все больше и больше оно вынуждено доказывать свою необходимость обществу. Необходимость, которая всегда была под большим вопросом. Просто сегодня этот вопрос люди задают все чаще и чаще.
