Блог | Женщина унесла с собой тайну навсегда
Эта история произошла ровно двадцать лет назад.
В 1996 году отель "Гельвеция" представлял собой обычный петербургский жилой дом. Таких вокруг, в самом центре города, были сотни — обшарпанных и старых, с типичными питерскими дворами-колодцами. Основную массу квартир в доме составляли коммуналки. В октябре далекого 1996-го мы с командой приступили к самому авантюрному проекту своей жизни — расселению этого большого жилого дома. Тогда мы и представить не могли, какие проблемы и трудности нас ждут. А главное — какие истории судеб живущих здесь пятидесяти семей нам откроются.
Наш агент по недвижимости пришла к жителям одной из коммунальных квартир. В двух ее комнатах жила молодая семья с детьми. А в третьей — интеллигентная пожилая женщина, блокадница. Она давно жила одна. Муж умер. Детей и родственников у старушки не было. "Она абсолютно одинока. Мы помогаем ей как можем", — уверяли соседи.
Молодая семья, конечно, мечтала жить в отдельной квартире. Пенсионерке же на последнем отрезке жизни не имело никакого смысла переезжать: "Всю жизнь я прожила в коммуналках. В разных. И с разными соседями, — рассказывала она — Сначала с мужем. Теперь вот одна. В коммуналке одиноким хорошо, да я и привыкла".
Мы ушли. И занялись расселением других квартир. А через полгода внезапно раздался звонок. "Я решила переезжать, — сообщила пожилая дама, — У меня на душе камень. Не хочу больше мучать молодых. У них растут дети — им нужна жилплощадь. Пусть поживут как люди". Мы обговорили с собственниками все условия, подписали предварительные договоры. И приступили к сбору документов.
Читайте: Австралія: пашеш, але живеш, як людина
С молодой семьей все было достаточно просто и понятно. А с пенсионеркой возникли неожиданные проблемы. Оказалось, что из ее комнаты в 1981 году был выписан какой-то мужчина. В места лишения свободы. "Он отсидит, вернётся и потребует свое жилье," — утверждал юрист. "Я не знаю такого человека. Он никогда здесь не жил, — спокойно заявила в ответ старушка. — У меня нет ни детей, ни родственников. А муж умер в 1979 году".
Юрист предложила искать решение в агентстве по приватизации. Ведь квартира была приватизирована несколько лет назад. И комната была оформлена на женщину. На неё одну.
Нам помогли в Агентстве приватизации Центрального района Санкт-Петербурга. Долгожданные сведения о незнакомце, а вернее копия документа в несколько листов повергла нас в шок. Речь шла о единственным сыне пожилой женщины. А документ оказался приговором горсуда г. Ленинграда от 18 февраля 1982 года.
Он гласил, что судебная коллегия по уголовным делам Ленинградского городского суда установила: гражданин А. (cын той самой пожилой дамы), 1959 года рождения, уроженец Ленинграда, вечером 18 октября 1981 года совершил разбойное нападение на женщину во дворе дома 29 по ул. Рубинштейна в Ленинграде.
Преступник пытался завладеть личным имуществом жертвы — ее сумкой и зонтиком. Женщина оказала активное сопротивление. И была убита. Нападавший нанёс ей около сорока колото-режущих ранений кухонным ножом. Мужчина был ранее дважды судим — также за разбойные нападения. И к тому времени три с половиной года уже провел в тюрьме. Сам приговор включал два страшных пункта:
1.) Признать гражданина А. виновным по такой-то статье УК РСФСР и назначить ему наказание — смертную казнь в виде расстрела, без конфискации имущества. Меру пресечения не изменять — содержать под стражей до вступления приговора в законную силу. Личные вещи подсудимого передать его матери — гражданке А.
Читайте: Как попасть под санкции
2.) Гражданский иск гражданки Б. (матери погибшей) удовлетворить в полном объёме — за исключением 35 рублей, составляющих стоимость зонтика.
Юрист, прочитав приговор, продолжал настаивать: отсутствовал документ о том, приведён ли приговор в исполнение. Только он ставил точку в деле о сыне. И снова пришлось обращаться в агентство за помощью. В недрах его архива с трудом нашлась короткая справка, датированная 17 марта 1994 года. Архив Санкт-Петербургского суда сообщал, что 16 февраля 1983 года приговор в отношении гражданина А. приведён в исполнение (уголовное дело за номером таким-то, справка для ЗАГСа от 24.02.1983).
Дело о сыне мы закрыли навсегда. И не обсуждали его больше с пенсионеркой — никогда. Она наверняка искренне считала, что мы так и остались в неведении относительно ее страшной тайны. Ту квартиру мы вскоре расселили. Семьи разъехались. Но стали жить недалеко друг от друга, в одном районе. И продолжали дружить.
Недавно я узнал, что женщина скончалась несколько лет назад. Она унесла с собой свою тайну, так и не рассказав никому о сыне. Ведь так ей легче жилось. Или казалось, что так будет легче жить. Или просто существовать.
