"За месяц заработаешь 250 тысяч – деньги хорошие, но..." Алексей Суровцев – о закулисье актерства, шоке от "Танцев со звездами" и сотнях спасенных котов

Популярный актер сериалов "След", "К.О.Д." и бывший чемпион Украины по стриптизу Алексей Суровцев во время полномасштабной войны стал известным зоозащитником. Спас сотни животных с Киевщины и прифронтовых территорий, создал приют, открыл ветеринарную клинику и сейчас строит котопарк в лесу.

Видео дня

В интервью OBOZ.UA Алексей Суровцев рассказал, как актерство уступило место волонтерству и почему украинское кино не создает миллионеров. А также – как из "Танцев со звездами" он вынес не кубок, а разочарование, почему продал квартиру в Ирпене и как после непростого расставания с женой они смогли начать все сначала.

– Алексей, как вы находите баланс между актерской карьерой и спасением животных – побеждает ли последнее?

– Да, это уже стало большей частью моей жизни. Съемки немного отошли на второй план, иногда даже приходится жертвовать вниманием к жене и близким. Сейчас как раз тот период, когда мы начинаем делать все в больших масштабах, поэтому это отнимает очень много времени.

– Как во всем этом не потерять себя?

– Прежде всего нужно все систематизировать. Если хотите развиваться – без делегирования никак. Надо окружить себя людьми, которые могут помогать. Если бы я тянул все сам, как было вначале, то уже, пожалуй, мира белого не видел бы. А так имею возможность и сниматься, и время от времени встречаться с друзьями. И еще совет: в первую очередь нужно провести стерилизацию – это единственный способ остановить размножение бездомных животных. Есть много клиник, можно обратиться и к нам – мы делаем бесплатно. А уже потом искать семью.

К сожалению, сейчас животные очень трудно находят новые дома – особенно в последние несколько месяцев это стало заметно. Во время войны, я вам скажу, в первые дни это было вообще невероятно: у меня по 15 животных в сутки находили семьи. Потом цифры уменьшились – где-то 10–15 в месяц, но в последнее время все замедлилось. Сейчас – буквально 2–3 животных в месяц. На прошлой неделе, правда, удалось пристроить четырех – и это, можно сказать, успех.

– А вы анализировали, почему так происходит?

– Люди сейчас не уверены в завтрашнем дне. Когда берешь животное, ты же берешь и ответственность. И многие думают наперед: что будет, если, не дай Бог, опять эвакуация? Надо же будет ехать с ним, искать жилье, а это сложнее. Поэтому люди стали более осторожными. И, в принципе, это правильно – лучше ответственно взвесить возможности, чем эмоционально взять четвероногого, а потом не знать, что с ним делать. Так как именно поэтому в начале войны многие коты и собаки оказались на улице – напуганные, без хозяев.

– Мы все помним снимки с начала вторжения – клетки с брошенными животными на вокзалах...

– Да, их просто оставляли. Было очень много брошенных животных, а сколько оказались закрытыми дома. Наверное, люди думали, что едут на неделю, – насыпали корма, налили воды, и все. А когда поняли, что ситуация серьезная, начали обращаться: "Алексей, спасите, пожалуйста, животное". Только по Ирпеню у меня было около 700 заявок. Я вообще не планировал этим заниматься. Не то чтобы не хотел, просто не думал, что будет такая потребность. Накануне полномасштабной войны мы с женой поехали в отпуск в Буковель, а дома оставили четырех котов, которых должны были кормить наши соседи. На третий день вторжения я уже вернулся домой. Меня тогда не взяли в тероборону – желающих было очень много. Поэтому мы с товарищами самоорганизовались: патрулировали местность, помогали обустраивать бомбоубежища, готовили коктейли Молотова – короче, делали все, что и все мужчины тогда.

Когда взорвали Романовский мост, чтобы остановить наступление россиян на Киев, мы с ребятами обустроили переправу. Это был единственный проход, и мы ежедневно переводили по нему людей. Однажды я увидел в Telegram-канале объявление: "Спасите кота, которого забыли в кузове машины. Он сидит в чемодане". Я подумал, что кот уже не выжил – прошло четыре дня. Но решил проверить. Нашел машину – кот был жив! Я выложил его фото в Instagram, а на следующий день проснулся известным зоозащитником (улыбается). Люди подумали, что я спасаю четвероногих, и начали присылать мне заявки. Почему согласился? Во-первых, люблю животных. Во-вторых, в то время людей, которые спасают людей, было очень много, и я начал спасать животных.

Однако сначала не было куда их девать. Я сразу ставил условие: привожу в Киев, а вы забираете в тот же день. Так работал примерно месяц. Затем животные начали накапливаться, потому что не все находили владельцев сразу. Тогда мы сделали небольшой приют в подвале в Киеве. О нас много писали, и я давал по пять интервью в день для иностранных медиа. Понимал, что нужно рассказывать о войне и о том, что мы не бросаем своих и спасаем животных. Когда войска оккупантов отошли, один португальский журналист спросил: "А что вы дальше планируете?" И я подумал, что хочу продолжать этим заниматься, но так, чтобы животные имели комфорт.

Знаете, мне не нравится слово "приют", потому что оно вызывает плохие ассоциации: клетки, зачуханные животные, неприятный запах. Я хотел сделать рай для котов: лазалки, чтобы не было запаха, классическая музыка, тепло, свет, комфорт. Так и появился "котель" – мой первый приют. Потом мы сделали клинику, потому что тратилось много денег на лечение в других заведениях. А сейчас строим уже котопарк. Сначала думал, что это будет просто большой приют в лесу, где коты могли бы выходить на территорию, жить в естественных условиях.

Потом я узнал о фелинотерапии – психологической помощи людям с помощью кошек. В США это очень успешно практикуют, а у нас и даже в Европе такого практически нет. Поэтому я начал изучать эту тему. У меня жена – психолог, и мы решили, что можем спасать людей с помощью спасенных котов. При этом, конечно, мы прежде всего заботимся о комфорте животных, их режиме дня.

– А у вас лично есть домашние животные?

– Когда начинал заниматься зоозащитой, у меня было два кота и кошка. А сейчас у меня шесть котов и алабай. Ну, на самом деле пять с половиной котов, как я говорю. Последний кот, которого я взял, пострадал от пулевого ранения – он инвалид, не ходит задними лапками. Имеет специальные колесики, но коты так не очень любят передвигаться. Все врачи говорили, что никогда не встанет на ноги, но недавно он сделал первые пять шагов самостоятельно. Будет ходить или нет – это уже вопрос времени, но главное, что он невероятный. Очень классный кот. Собаку мы спасли из Алчевска. Даже продал квартиру и мы переехали в арендованный дом, чтобы было пространство. Сначала она жила в вольере, потому что имела зооагрессию: очень ласковая к людям, но совершенно не терпела других животных и могла напасть на кого угодно. Мы работали с кинологом около года. И сейчас она дружит с котами, живет в доме.

– Я так понимаю, эти животные не купленные, а спасенные?

– Да, все они спасены. У меня сначала были Арбузик и Кляксуня. Потом появился Мази, присоединился Рамбутан. Мы ездили на Херсонщину и оттуда привезли много животных. Одна киса была беременна – она родила трех котят, и мы забрали одного. Потом к нам присоединился Клопик.

– Такие классные имена даете!

– Я вообще не люблю стандартные имена для котов. Люблю глуповатые, смешные. Шпингалет, Шарашка, Шабашка – очень комедийные. Был у нас Тонкордон, Яблочко, Семен Семенович, Дядя Саша. Потом у меня еще была киса Пузашка – она уже умерла, была очень старая, заболела онкологией. Врачи давали ей две недели жизни, а прожила еще больше двух лет. Любовь к животным у меня с детства. У нас дома всегда были разные коты, но всех их звали почему-то Васька (смеется).

– Ваши родные сейчас живут в Днепре? Там более безопасно или тяжело и здесь, и там?

– Мама сейчас в Днепре. Там также живет мой брат с тремя дочерьми. Я бы не сказал, что Киев более безопасен, чем Днепр. Но не дай Бог, если что-то случится... Хотя я не верю, что они хоть куда-то дойдут сейчас. Мы уже все готовы, неожиданности не получится. Они сейчас ковыряются в Донецкой области и не могут пройти. Если будут двигаться в Киев – это займет очень много времени. Я несколько раз предлагал маме переехать – жить есть где. Но взрослым людям очень сложно менять привычное место – это как пересадить в другую жизнь. У нее еще сестра больна ДЦП, за которой она ухаживает.

– Сейчас война, и многие люди боятся начинать что-то, многие – уехали из страны. Что давало вам силы начать новое во время таких сложных событий?

– Очень много людей говорили мне: "Подожди, пока закончится война. Не вкладывай деньги". Но давайте посмотрим реально: пока они мне это говорили – прошло примерно три года. За это время мы спасли много животных. И даже если все это сейчас разбомбится или уничтожится, я считаю, что уже не зря. Нужно жить здесь и сейчас, находить возможности. Ну а как иначе: замереть и ждать? Война может длиться и десять лет – не дай Бог.

Где брал силы? Смотрите, я очень эмпатичный человек. Когда к тебе привозят кота с оторванной лапой, практически нежизнеспособного, и понимаешь, что шанс выжить минимальный, все равно берешься. И потом, через год или два, получаешь фото этого кота, который лежит на подушках в новой семье, – вот это придает силы. Таких историй у меня много. Сейчас в приюте около 80 котов, и у каждого особая ситуация. Я беру преимущественно тяжелобольных животных, за которых мало кто берется. Конечно, бывают проигрыши, но положительных эпизодов гораздо больше.

В прошлом году я запустил на YouTube серию полезных советов. Многие люди не знают элементарных вещей, которые могут облегчить жизнь и им, и животным. Часто не понимают, кто такой кот, и очеловечивают его. Но коты – это дикие животные, они опираются исключительно на свои инстинкты. Говорят: "О, он скучает по мне", "Он обиделся на меня", "Он меня любит". Такого не бывает – мы для котов ресурс в первую очередь. Также в выпусках я рассказываю о других важных вещах: почему нельзя кормить котов со стола, что такое стерилизация и зачем нужна.

– Когда знакомитесь с кем-то, вы представляетесь как актер или как зоозащитник?

– Если спрашивают, чем занимаюсь, в первую очередь говорю, что актер, потому что людям это понятнее. Потом добавляю, что я зоозащитник. Но на самом деле большинство людей знает меня именно как зоозащитника. Конечно, я хочу больше ролей, но здесь вопрос в том, что я сам делаю для этого. У меня нет агента – раньше не было необходимости, но, видимо, уже пора искать. Не хочется быть актером одной роли, но все меня знают по сериалу "След". Мой герой Тарас Римарь, майор спецназа: брутальный, уверенный в себе. Этот образ "прилип" ко мне, и, возможно, из-за многих агентов и продюсеров меня именно из-за него рассматривают. Расстроен ли я? Ну немножко. Но все же Тарас Рымарь дал мне толчок в карьере.

– До кино у вас было 15 лет стриптиза. Вы говорите, что не любите это слово, и называете свою деятельность эротическим шоу. Как вспоминаете то время?

– Если перевести, "стрип" означает "раздеваться", а "тиз" – "дразнить". Да, мы раздевались, но никогда не соблазняли людей и не ставили себе цель, чтобы нас хотели со сцены. Это было больше об эстетике, как бодибилдинг или балет. Мы делали очень сильные театральные постановки на популярные темы. Поэтому я не могу назвать это просто стриптизом. Хотя я трижды выигрывал чемпионат Украины по стриптизу, назвать себя стриптизером могу, но не хочу. Основной акцент у нас был на шоу – мы проездили с ним по всему миру. Потом сделали диджейское танцевальное шоу.

– Эта профессия приносила вам немало денег? Актерство можно с этим сравнить?

– Я никогда не зарабатывал мало. Не могу сказать, что супербогатый, но всегда жил на комфортном уровне. У меня была трехкомнатная квартира в Днепре, современная машина, мы ездили отдыхать. Актерство в Украине, честно говоря, не приносит таких денег, каких хотелось бы. Я не знаю ни одного действительно состоятельного украинского актера, который бы зарабатывал исключительно на кино. Так миллионером не станешь. Но кино дает другое – публичность. Ее можно использовать, чтобы популяризировать то, чем занимаешься, плюс основной доход сейчас часто приходит через рекламу: Instagram, Facebook, TikTok и другие платформы. Поэтому здесь нужен комплексный подход. Если кто-то начинает актерскую карьеру, рассчитывая только на большие деньги, то лучше не начинать. Это больше про работу, опыт и возможности.

Это мое личное мнение и мой опыт. Возможно, у кого-то он другой, но я так вижу. Тот же Стас Боклан, который наверняка имеет самые высокие гонорары, но он больше зарабатывает на коммерческих проектах каких-то. Я уверен, что не на кино. Даже если, допустим, твой гонорар за съемочный день составляет 50 тысяч (Стас Боклан, наверное, столько стоит, а может, и дороже). Сколько таких дней в месяц будет? Пять? То есть за месяц ты заработаешь 250 тысяч – деньги хорошие, но надо отдать часть агенту, вкладываться в свое развитие и форму. А следующие съемки могут быть через полгода. А могут и не состояться.

– Как вспоминаете участие в "Танцах со звездами"?

– Если честно, для меня это был ужасный опыт. Проблема не в том, что я вылетел или что-то не выиграл, нет. Просто я был разочарован, потому что ожидал совсем другой проект. Когда соглашался, представлял себе "Танцы со звездами", где когда-то участвовали Владимир Зеленский и Наталья Могилевская. А попал, честно говоря, в какой-то "Дом-2".

Мне навязали историю, что я якобы борюсь за звание секс-символа. Я говорил: "Мне 40, я не хочу быть стриптизером, дайте мне просто классно станцевать". Но нет – продюсеры гнули свою линию. В первых номерах я вообще не участвовал в постановке. Мне просто сказали: "Вот твой танец". А танца там почти не было – четыре шага румбы. Зато был момент, где я должен был раздеться. Я послушался. И что вы думаете? Судьи поставили самые низкие баллы – мол, разделся. Но ведь это не моя идея! На второе выступление мне дали образ утки-тренера. Я сказал: "Это банально, не сработает, зачем меня топите?" Но меня никто не слушал. Опять – самые низкие баллы.

На третий танец уже сам нанял хореографа. Мы поставили вальс – и это уже больше было похоже на танец. После эфира я, не сдержавшись, сказал, что вот такие танцы хочу танцевать. После этого постановщики обиделись. И дальше начался откровенный "слив": новую хореографию мне прислали только в четверг поздно вечером – просто видео. А танец должен был быть уже в воскресенье! И это еще и ча-ча-ча – один из самых сложных стилей. Мы с партнершей учили две ночи без перерыва. Танец получился очень красивый, но уже было понятно, что нас "списали".

– Вы упомянули, что продали квартиру в Ирпене. Было тяжело расставаться с ней?

– Ну, во-первых, у меня есть резерв, всегда могу купить жилье, если почувствую необходимость. Не обязательно в Киеве. В общем, не пропаду. Всю жизнь работал, так что не безосновательно. Во-вторых, сейчас такие времена, что, честно, проще жить в арендованном жилье. Прилетит – если выжил, дай Бог, просто собираешь вещи и переезжаешь куда-то еще. А если прилетит в твое собственное – немного больно будет.

– Алексей, ваша личная жизнь местами напоминает сюжет сериала: вы развелись с женой (Ксения Суровцева – многократная чемпионка Украины по эротическому танцу. – Ред.), оба имели другие взаимоотношения, а сейчас вы снова вместе. Как вам удалось пройти через это и восстановить отношения?

– Я считаю, что наше расставание было ошибкой. Хотя, возможно, именно эта "ошибка" помогла нам оказаться там, где мы сейчас. Вот давайте проанализируем. Если бы мы не расстались, я бы, скорее всего, продолжал заниматься танцами и никогда не принял бы предложение от сериала "След" и не переехал бы в Киев. Это предложение появилось именно в тот момент, когда нуждался в изменениях в жизни, и я решился на этот шаг. Если бы не переехал в Киев, не было бы следующих отношений, а после их завершения не переехал бы в Ирпень и не купил бы там квартиру. И, конечно, не спас бы того кота в машине.

И не было бы тысяч других спасенных, приюта, клиники, и не строился бы котопарк. Было бы что-то другое, возможно, даже мощнее, но точно не такое. Кроме того, и Ксюше, и мне нужен был толчок, потому что мы немного "уснули" в отношениях и в жизни в целом. И именно через этот опыт мы смогли восстановить наши отношения и двигаться дальше.

– А этот шаг – вы сделали его сами, предложили возобновить отношения, или это была ее инициатива?

– После развода мы все время продолжали оставаться на связи. Да что там говорить: я приезжал в гости – она тогда жила с парнем. Мы нормально общались семьями, как друзья. Но в один момент она намекнула, что не против возобновить отношения. Я почувствовал этот толчок и предложил начать все сначала.

Также читайте на OBOZ.UA интервью с комиком Сергеем Середой – о кризисе в отношениях с MamaRika, даче на Бали, Галкине в Украине и четырех нянях для сына.

Только проверенная информация у нас в Telegram-канале OBOZ.UA и Viber. Не ведитесь на фейки!