Пенсионер сжег миллион рублей, который копил всю жизнь

86-летний житель Пятигорска Василий Хорошковатый не тратил свою пенсию почти 30 лет! Ни копейки. Все это время он питался на помойках и собирал пустые бутылки. Под конец жизни наэкономил целое состояние - около миллиона рублей. А в один прекрасный день взял спички, облил деньги керосином и поджег. Зачем?

Герой нашего времени

Вслед за Лермонтовым Василий Хорошковатый стал в Пятигорске еще одним героем нашего времени. В городе только и разговоров, что о престарелом чудаке и его миллионе. Дискуссия постепенно сводится к разговору - как прожить на тот ми­зер, что государство с барского плеча жалует пенсионерам. Но, так и не найдя ответа, бабушки вновь возвра­щаются к Васькиному миллиону.

- Не мог Васька столько денег с пенсии скопить, - сокрушается при мне одна из старушек. Она явно за­видует бережливости деда. - У меня однажды на книжке 6 тысяч набра­лось, и где они теперь? Деноминации какие-то, реформы. Все «сгорело»!

- Так и у него сгорело, - пробую восстановить справедливость я.

- Да это он сам, а наши рублики го­сударство «подожгло», - продолжают грустить старушки. - Тоже, что ль, пойти бутылки собирать, как Васька?

- А откуда вы знаете, что у него миллион был?

- Так все это знают.

«Никак не меньше миллиона там было!»

- Когда мы приехали на пожар, у на­ших ребят от шока чуть челюсти не отвалились, - вспоминает инспектор отдела госпожнадзора по Пятигорску Артем Трегубое. - Кругом валялись об­горевшие 100-долларовые, а также 1000-, 500- и 100-рублевые купюры. Мы уж подумали, криминал какой -трупы там или еще что-нибудь жут­кое. Вот и вызвали милицию. Они эти фантики утрамбовали в большой чер­ный пакет. Такой, в который мусор складывают.

Думать над тем, почему загорелась квартира Татьяны Карякиной, где по­жарные и обнаружили массу купюр, пришлось недолго. Вскоре в милиции объявился Василий Хорошковатый и тут же признался, что поджог - дело его рук. И деньги - тоже его.

- Сколько там было, я не считал, но никак не меньше миллиона рублей, -уверен Артем Трегубов. - Блин, тут вкалываешь, и все не хватает. А он по помойкам обитает и - миллионер! И как только у него это получилось?

И в самом деле - как? Искать ответ на этот вопрос я отправился в Пенси­онный фонд по Пятигорску.

На фоне разбитых временем и чиновничьим равнодушием домиков пятигорцев новенькое здание ПФР вы­глядело настоящим дворцом. Богатая внешняя и внутренняя отделка пря­мо-таки вопила о том, что здесь каж­дый пенсионер имеет за душой никак не меньше Василия Хорошковатого. Хотя статистика говорит об обратном - бабушки и дедушки в среднем полу­чают здесь около 1800 рублей на душу.

- А что? - ничуть не удивилась фак­ту накопления капитала замначальни­ка управления ПФР по Пятигорску Алевтина Фомичева. - Вполне мог и накопить миллиончик. У него две пенсии, трудовая и по инвалидности. Получает он около 8 тысяч рублей, на всем экономит, даже кушает на по­мойках. Правда, таких я еще не встре­чала... Прикиньте сами, сколько он мог отложить за три десятилетия?

- Так ведь не он один пробовал, - вспомнил я, как тысячи на счетах лю­дей превращались в рубли.

Чиновница развела руками. О том, как сохранить от посягательств госу­дарства нажитое непосильным трудом, знал, похоже, только один Васи­лий Хорошковатый. Только вот где его искать, если в подожженной квар­тире пока никто не живет, а о Хорошковатом только и известно, что обита­ет он где-то на помойках?

«Олигархи вон нефть присвоили, а мы - помойки»

- Где у вас тут бомжи водятся? -плюхнулся я в машину таксиста.

Узнав о причинах столь необычной просьбы, водитель Андрей только ус­мехнулся:

- Нашел, чем удивить! Я еще в совет­ские годы в Ставрополе работал. Сто­им мы как-то на автовокзале, к нам бомж подходит. Кто, говорит, меня вокруг здания покатает, тому по 25 рублей за круг даю. А он грязный, во­нючий!.. Коллеги мои посмеялись и послали его далеко-далеко. Молодой я тогда был, думаю, дай прокачу, убыт­ков все равно не будет... Когда после первого круга он попросил остано­виться, коллеги малость попритихли: бомж показал им 25-рублевку и вручил мне. Вот так я и заработал стольничек за 15 минут. Может, тот самый и есть?

- Да нет, этот вроде не шиковал ни­когда...

Деклассированные элементы тер­лись на задворках автовокзала.

- Это что же, наливать будете? -опасливо поинтересовался самый по­жилой из них, завидев в моих руках бу­тылку. - А по какому поводу, извольте поинтересоваться?

Своей речью он производил впечат­ление человека образованного. Если его приодеть да помыть - вылитый профессор.

- Преподавал я раньше в Ставро­польском институте, - заметив мое не­доумение, продолжил «профессор» и перешел на более простые выражения: - Ну, че нужно-то?

- Ни х... себе! - резюмировали мой рассказ бомжи. Откашлявшись, стар­ший ударился в подсчеты. Считал он ровно четыре глотка из пластикового стаканчика и на выдохе выпалил: - На бутылках точно не заработаешь. А это хоть у кого?

- Да у Хорошковатого...

- Опаньки! - пытался изобразить свист сквозь выбитые зубы еще один бич божий. - А мы ему по зиме так на­валяли!

- Это еще за что?

- У нас же система, - учил меня Кос­тик. - Все в стране должно быть поде­лено, понял? Олигархи вон нефть при­своили, а мы - помойки! Каждый кон­тейнер под контролем, а Васька, зна­чит, в чужой залез. Вот за это и полу­чил! Ладно, не переживай - найдем его! - пообещал «профессор» и извлек из кармана... телефон! Такой же гряз­ный и старый, как и его владелец, но все-таки - мобильник!

- Ты номерок свой оставь, перезво­ню часика через два. Кстати, счет у ме­ня на нулях. Как найду, рубликов пятьсот на него закинешь?

На мобильный бомж не перезвонил и через сутки. Видимо, счет он попол­нил где-нибудь в другом месте. Даль­нейшие осмотры мест скоплений бом­жей ничего не дали. Хорошковатый исчез...

И кто из нас после этого бомж?

- Ты бы сразу к нам пришел! - обра­довался моему появлению начальник всех участковых Пятигорска Анастас Акритов. - Бомжи ведь и хулиганку совершить могут или кражу. Поэтому все они под контролем. И Хорошко­ватый тоже. Он у меня тут раньше ча­сто бывал. Придет и давай на судьбу свою жаловаться - никто его не лю­бит, кругом враги и т. д. Однажды дал ему 20 рублей, так он сюда как на ра­боту стал ходить.

- Так как же мне бомжа этого разы­скать? - бросился я в ноги участково­му начальнику.

Акритов нахмурился:

- Бомжа, говоришь? Это еще по­смотреть надо, кто из нас после этого бомж.

В этот момент, он, видимо, тоже вспомнил про свою милицейскую зарплату.

- И ведь условия для жизни у него есть: квартира, приличная пенсия... -продолжал Анастас Павлович.

- Своя квартира?! - все больше уди­влялся я пятигорским бомжам - у это­го жилье имеется, у того - мобильник.

- Ну да, только он не живет в ней. В общем, появляйся через часок - дос­танем.

«Нашлась бы женщина для меня, все бы ей отдал!»

Акритов свое слово сдержал. Ровно через час самый знаменитый пенсио­нер Пятигорска сидел возле мили­цейского здания. С виду - вылитый Лев Толстой. Повадками же больше напоминал коллегу Остапа Бендера. А моментами было ощущение, что пенсионер, мягко говоря, не совсем адекватный гражданин.

- А я уж думал - амба! Посадят меня теперь, - узнав, что перед ним всего лишь журналист, обрадовался милли­онер.

- Так вы же герой! - принялся убеж­дать его я. - Всех государство обману­ло, и только вы - государство.

Старик накрепко призадумался:

- Так это как вышло: в 1998 году ме­ня ограбили. Украли все - несколько сберкнижек. Ордена Отечественной войны, Красной Звезды, медали «За боевые заслуги» как не бывало.

- Вы еще и повоевать успели?

- Ну да. Войну до конца прошел. Но это уже не важно... Милиция тогда отказала в уголовном деле. Вот я и ушел из квартиры. Я же должен был сохранить следы преступления.

- И деньги украли?

- Тогда я на книжках все копил. И книжек было море. Они были раз­бросаны по всем Кавминводам. И тогда я сказал себе, что больше не верю этой власти. Вовремя снимал с книжек, менял при денежных ре­формах на новые, а уже при капита­лизме племянник переводил в дол­лары. Когда курс падал, переводил в рубли, - неожиданно открыл тайну накопления Василий Яковлевич. - Я же на всем экономил. По полгода бани не видел. Вот и сейчас от меня воняет, да?

- Но уж при таких-то деньгах могли бы и на баню потратиться, - едва сдерживал я себя от того, чтобы за­жать пальцами нос.

- Не-е-ет! - пенсионер вдруг завел­ся. - Их я берег на черный день! Наде­ялся встретить женщину, которая ме­ня поддержит. Да я бы все ей отдал! -бьет себя кулачком в грудь Василий Яковлевич.

- И что же, не нашлась?

- Откуда? - махнул дед рукой. - Я уже давал объявления в газеты. Штук 250 писем получил.

- Ну и?..

- Что «ну и»? Всем им нужна была моя квартира. А от меня потом хотели легко избавиться. В общем, отказал я им. И оказался у разбитого корыта. Я же всю жизнь жил будущим, а в итоге у меня не стало ни будущего, ни даже настоящего. Да и прошлого у меня нет. Я же после войны на мясокомбинате работал, бруцеллез овечий подхватил. Стал импотентом. А какой бабе нужен импотент? - бросил он в сторону сто­явшей со мной рядом девушки-фото­графа. - Я же во всем себе отказывал и копил. Вот ты что сегодня кушал?

- Шашлык вон в том кабачке, - не­скромно сознался я.

- Вкусный? Вот видишь, а я его по­следний раз перед войной ел.

- А зачем же деньги подожгли - вон у нас людей сколько бедных, им бы раздали.

- Нет! - снова повысил голос ста­рик. - Мои деньги принесли бы толь­ко зло - пошли бы на пьянку или на преступления. Это я точно знаю. Хо­тя было у меня две женщины. Просил их - откройте передо мной душу, от этого только выиграете. Одна сказа­ла: «Скажи, для чего, открою!» Я ска­зал - хорошо, скажу, но после этого мое предложение теряет силу. Пото­му что вы будете знать...

- Не может быть! - не поверил я Хорошковатому - русские женщины, они завсегда душу открывают!

- Открывают, - тут же согласился пенсионер. И уточнил: - Только за наличные. Вот и Татьяна, с которой я жил. Она знала, что у меня много де­нег. Около миллиона. Но ей нужны были они, а не я. Когда я понял это, разложил их на диванчике стопочка­ми, облил керосином и поджег. Но я человек честный - вот получу пенсию и отдам ей все, чтобы ущерб возмес­тить. Ну все, молодой человек, пора мне, - внезапно прекратил свою речь Хорошковатый.

Не дав мне опомниться, пенсионер напоследок поинтересовался:

- Кстати, а вы не знаете, когда мне деньги обгоревшие вернут? Они в следственном управлении сейчас ле­жат, - поразил меня своей осведом­ленностью Хорошковатый.

Да не было там денег!

Секретарша следственного управле­ния УВД Пятигорска слушала песни покойного Круга.

- Молодой человек, это для служеб­ного пользования, - осадила меня грозная тетенька, в то время как я рас­сматривал текущие оперативные свод­ки. Те были прикреплены к стенам кнопочками и не производили впечат­ления сверхсекретных документов.

Замначальника СУ Амаяк Алексанян и один из его подчиненных на­пряглись, узнав о цели моего визита:

- И откуда вы взяли, что он милли­онер? На месте мы изъяли всего три обгоревшие купюры. Две по 100 дол­ларов и одну 500-рублевку. Все они приобщены к делу. Проводятся экс­пертизы, в том числе и на предмет вменяемости Хорошковатого... За умышленный поджог пять лет пола­гается, но, видимо, условным отдела­ется.

- И все, денег больше не было?! - изумился я.

- Все! - в один голос выдохнули сле­дователи. Может, и правда пожарным померещилось и никаких миллионов не было и в помине?

Расстроенный тем, что так и не уда­лось увидеть наяву обгоревший мил­лион, я заглянул подкрепиться в кафе. По соседству о чем-то о своем, о жен­ском, трепались две подвыпившие подружки бальзаковского возраста. Обе отважились повторить попытку замужества и дружно крыли своих бывших мужей-алкоголиков.

- Нет, ну ты скажи, за кого выхо­дить: за армянина или за ингуша? -вдруг стала донимать меня одна из них.

- А в чем разница? - не понял я.

- У армян всегда деньги есть, а ингу­ши ухаживают красиво...

- Так и у русских тоже есть деньги. И красиво можем... - вступился я за на­цию.

Дамы тут же потеряли ко мне всякий интерес. Где уж тут найти свое счастье Хорошковатому? Тем более в 86 лет и теперь уже со сгоревшим миллионом. Если он был, конечно...

Алексей ОВЧИННИКОВ, «Комсомольская Правда»

www.kp.kiev.ua