"Из танков лупили в наш дом": единственный украинский призер чемпионата мира по боксу получил совет Усика, жил в осаде РФ и выключил бывшего россиянина

Боксер из Чернигова Даниил Жасан, который три года тому назад с семьей находился в осаде РФ в родном городе, стал единственным украинским призером нынешнего чемпионата мира. На пути к "бронзе" он за один раунд победил бывшего россиянина, который получил срок за наркотики, и лишь досадное рассечение не позволило ему выйти в финал. Хотя абсолютный чемпион мира Александр Усик находился в Ливерпуле и дал Даниилу совет, как одолеть молодого англичанина.

Видео дня

В разговоре с OBOZ.UA Жасан вспомнил, как родители были против его занятий боксом, рассказал о первых важных победах, жизни в окруженном оккупантами городе и выезде под взрывы через поля, присутствии на родах и, конечно, первой медали чемпионата мира в Ливерпуле, где его поддерживал Усик.

– Я на каждые соревнования еду с мыслями о "золоте". На каждые. У меня нет других мыслей. Но на этом чемпионате случилось, как случилось. "Бронза" – тоже неплохо в нашем случае. Честно говоря, со многими из сетки уже встречался – то ли на сборах, то ли в спаррингах, то ли на соревнованиях. В принципе, я знал, как подойти к каждому. Кроме первого соперника из Германии.

– То можно сказать, что он был для вас был сюрпризом?

– Нет, сюрпризом он для меня не стал. Я просто его не знал. Как подстраивались? Мы готовились к этому чемпионату тяжелых полгода. Нас не было дома, мы всегда на сборах – здесь, в Киеве, в Узбекистане, Испании или Казахстане, где у нас тоже проходила подготовка. Мы готовились очень долго к тому чемпионату. Поэтому настроен был хорошо.

И лично я именно под каждого соперника не подстраиваюсь. Я выхожу в ринг и уже в первом раунде начинаю видеть картинку боя. Потому что, например, ты знаешь соперника и подстраиваешься под один стиль, под его работу, а он что-то новое решил показать, как-то по другому начал боксировать. А ты уже не знаешь, что делать. Поэтому должны готовиться к любому сценарию. И уже с первого раунда этот сценарий "прощупывать".

– А был такой соперник, которого только увидели и подумали: вот с этим точно будут проблемы?

– Нет, так не было. Я всегда выхожу с холодной головой и с горячим сердцем.

– Не могу не спросить о четвертьфинальном бое против бывшего россиянина Георгия Кушиташвили, который сейчас выступает под флагом Грузии. Ведь это была и принципиальная история, и скандальная, поскольку после поражения техническим нокаутом в первом раунде он некрасиво говорил о вас и оскорблял врача, которая остановила бой.

– Не хотелось бы давать медийности этому парню из России. Что тут сказать... Он повел себя не очень хорошо по отношению ко мне, по отношению к каждому украинцу. И получил, на что заслужил, уже в первом раунде. Хотя, на самом деле хотелось бы боксировать с ним дальше. К тому моменту я его уже хорошо прощупал. Даже поймал небольшой кураж. Поэтому хотелось работать дальше, хотелось показывать больше и закончить бой по-другому.

Но врач на соревнованиях решил, что ему не надо продолжать бой. В принципе, правильно решил, поскольку у него уже было очень большое рассечение. Ну, и случилось, как случилось.

– После боя и оскорблений со стороны Кушиташвили вы назвали его бойцом с сомнительным прошлым. Что имели в виду?

– Я не хочу сплетничать или рассказывать о прошлом. Это можно найти в открытых источниках. Просто скажу, что он отсидел в России за плохие вещи, которые мы не одобряем (в сентябре 2020 года Кушиташвили был приговорен к трем годам условно за хранение наркотиков и нападение на сотрудника Росгвардии).

– Хорошо, тогда давайте перейдем к полуфиналу чемпионата мира, где вы были единственным украинцем. А тут еще и поединок против хозяина соревнований. Понятно, что было дополнительное давление.

– В полуфинале было тяжело. Немного психологически давило, что я остался один среди украинцев. Как будто определенный груз ответственности лег на плечи. Но мы с ним справились. Вышел и боксировал неплохо. Только в первом раунде я получил рассечение. И у меня немножко кровью заплыл глаз. Поэтому в первом раунде у меня была такая пленка на глазах. И только под конец второго начал нормально видеть.

Третий раунд уже был разгромный в мою пользу. Не хватило еще одного (улыбается). Еще бы четвертый раунд... Но неплохо боксировали. Мы с ним встречались раньше во время спаррингов в Испании. Парень молодой, но он с того момента очень вырос. Я с уважением к нему отношусь и, в принципе, принимаю все, как есть. Могло бы быть по-другому. Мы верили, что можем завоевать "золото". Но сложилось так, как сложилось.

– Последнее десятилетие-полтора любительский бокс жил от одного судейского скандала к другому, из-за чего оказался перед угрозой удаления из олимпийской программы и даже пришлось создавать новую международную федерацию. Как на ваш взгляд, улучшилась ли сейчас ситуация на тех турнирах, где вам приходилось выступать?

– Вроде улучшилась, но на других турнирах. Я не скажу, что на чемпионате мира кто-то к кому-то относился предвзято. Но мне казалось, что у судей, возможно из-за того, что они новые, не хватало компетенции или опыта. Ну, не может быть так, что три судьи отдают одному, а два – другому в таких раундах, где 10:8 и вопросов вообще не должно было бы быть.

Не было такого, чтобы какую-то из страны вели. Я, вроде, такого не замечал, когда смотрел бои. Но в некоторых поединках, в том числе и многих украинцев, возникали большие сомнения. Сомнения именно в компетенции судей.

– На чемпионате мира в Ливерпуле присутствовал и абсолютный чемпион супертяжелого веса Александр Усик, который поддерживал сборную. Какие-то советы вам давал?

– Перед полуфинальным боем он сказал мне: "Бей по животу. Очень сильно бей по животу". И поддерживал нас. Вообще Александр Усик такой суперпростой человек. Классный. Мне нравится, что у нас в Украине есть абсолютный чемпион мира в двух весовых категориях – тяжелом и супертяжелом дивизионе. Это очень большая мотивация для нас, что есть такие люди. Они приезжают, они смотрят на нас, они поддерживают.

– А после боя не сказал, мол, я же тебе советовал бить в живот?

– Нет (улыбается). Он сказал, что я немного поздно включился. Но на то были причины.

– С какими мыслями уезжали из Ливерпуля домой?

– Честно, были смешанные чувства. С одной стороны, вроде, показал лучший результат среди украинцев, а с другой – могло быть и лучше. Я понимаю, что мог выступить лучше.

– Первая награда топ-турниров в 27 лет. Не поздно ли, как вы оцениваете? Потому что некоторые в этом возрасте уже выигрывают олимпийское "золото" и переходят в профессионалы.

– У всех разный возраст для достижения успеха. Некоторые рано стартуют, и раньше сгорают и угасают, а некоторые начинают позже и дольше держатся. Надеюсь, я буду таким. Я себя чувствую еще молодым, если что (улыбается).

– Конечно, у каждого своя история. Кто-то выстреливает еще до 20 лет, а кто-то – под 40. И такое бывает. А как вообще начался ваш путь в боксе? Вы же родом из Чернигова.

– В боксе я с 11 лет. У меня друзья занимались, и я всегда тоже хотел ходить или на какой-то кикбоксинг, или на бокс. А у меня родители такой старой закалки – не очень хотели пускать меня на боевые виды спорта. Мол, опасно, бьют по голове. А мне очень хотелось. Я прямо горел этим. И друзья мне как-то говорят: да пошли с нами на тренировку, а родителям скажи, что пойдешь гулять.

Я так где-то неделю посещал тренировки. А потом рассказал все родителям, сказал, что мне все нравится. Они ответили: если нравится, то что уж сделаешь, год для себя позанимайся. Ну так вот и затянулся тот год.

– А какая была ваша первая важная победа или какое-то значимое достижение?

– Наверное, это был 2016–2017 год, когда я стал серебряным призером чемпионата Украины среди взрослых. Турнир тогда проходил в Харькове. Это дало мне такую уверенность, мол, я же могу. И такой равный бой был в финале. Очень сильно помогают с уверенностью наши тренера, которые говорят, что вы все можете. Они очень мотивируют.

– Кстати, с вами работает тот же тренер, который готовил и Дмитрия Митрофанова. Расскажите немножко об этом сотрудничестве?

– У меня два основных тренера. Это Вадим Анатольевич Казанин и Корец Андрей Александрович. Они нас вели, знаете, как родители для всех своих спортсменов. Я не хочу перекладывать ответственность за своих родителей. Они у меня очень замечательные. Но тренеры действительно относятся к нам как к своим детям.

Я с детства помню, как где-то уберегли нас от нежелательных проигрышей. Не пустили на соревнования, мол, ты не поедешь и все. А я очень хотел. Так хотел, что плакал: как это так?! А они: нет, надо пропустить эти соревнования. Тренеры тогда понимали, что я могу выехать на турнир, проиграть сильно кому-то и – все. Звезда погасла. Можно отчаяться и перестать заниматься.

Знаете, таких разных ситуаций было немало. И они всегда помогали нам всем по жизни. Это же не только в спорте. Мы как одна большая черниговская боксерская семья. И они нас знают с таких маленьких-маленьких.

– Есть ли какие-то свои ритуалы перед боем или перед соревнованиями есть? Ведь спортсмены достаточно суеверные люди.

– Так, кому-то надо только с левой ноги, например, выходить в ринг. А я, наоборот, стараюсь быть незабоботливым. Ведь вдруг ты зайдешь с правой случайно и заметишь это. Что делать дальше? (Смеется) Это же любая ситуация может произойти. Поэтому я для себя даже иногда специально что-то меняю перед поединками. Например, перед одним побрился, а перед другим – нет.

Я меняю что-то, чтобы не зацикливаться, не ставить себя в рамки. Я не считаю, что должны быть какие-то ритуалы или рамки.

– Вы выиграли чемпионат Украины 2023 года, но ваша категория 85 кг была неолимпийской, поэтому и не участвовали в отборе на Игры в Париж-2024. А не было мыслей или сбросить вес, или подняться и таки побороться за лицензию?

– Есть такое желание, но надо делать все с умом. Сбросить до 80 кг я уже точно не смогу. Потому что 92 кг – это мой межсезонный вес, а 85 кг – рабочий. Если дисциплинированно делать вес, то это нетрудно и я очень хорошо себя чувствую. А ближе к следующему олимпийскому отбору, возможно, в 90 кг буду переходить. Определенный план есть, но никакой конкретики – посмотрим, как оно все пойдет.

– Некоторые бойцы сборной Украины уже пробуют себя в профибоксе.

– Хочется тоже попробовать свои силы в профессионалах. Жду предложений.

– В начале полномасштабного вторжения РФ Чернигов стал одной из крепостей, которая сдерживала оккупантов. Вы находились в то время в городе с семьей?

– Да, полномасштабную войну я встретил в Чернигове. Проснулся утром из-за жены, которую разбудили родители и сказали, что война началась. Она мне тоже говорит: "Война". А я, если честно, сразу не мог поверить: "Что ты такое сказала? Да я спать хочу". И снова ложусь. А она кричит, мол, война, война!

Тогда мне уже звонит отец и просит забрать маму с работы, потому что она не может доехать: "Началась война. Там паника у всех людей". Я выехал утром за мамой, а она работала в ночную смену. И тут понимаю, что на дорогах много машин, все суетятся, все заправки забиты машинами. Я думаю: "Ну, блин..." И вот так пришло осознание, что действительно война.

Но до этого я считал, что это невозможно. 21 век, цивилизованный мир – ну какая война?! Сначала были мысли, что, может, пару дней что-то там продлится, а потом все пройдет. Но видите, как случилось.

И мы почти до конца осады Чернигова оставались в городе и выехали уже в конце под обстрелами, потому что жена у меня уже очень боялась. И это понятно, потому что все боялись. Уже такое нестабильное нервное состояние было у многих родственников. И пришлось мне вывезти всех в Хмельницкий.

– Но под конец осады там вообще было очень сложно выехать. Тогда говорили, что оставалась только одна дорога. И та – очень опасная.

– Да, мы выезжали по той одной дороге. В мосту, через который она проходила, – дыра. Ехали по полям. А еще и по бокам гремит, взрывается. Я еду на машине, которая на ладан дышит, 120 километров в час по полю. Ну, знаете, было так... атмосферно (грустно улыбается). Но выехали.

А потом, когда уже отошли, мы не спешили возвращаться. Еще где-то с месяц побыли в Хмельницком и вернулись в Чернигов. И я благодарен всем, кто мне помогал в тот момент.

– В тот момент не было мыслей: все, какой бокс, тут хоть бы выжить?

– Были. Но, когда вернулись домой, то посмотрели: вроде, все же нормально, можно и продолжать.

– Можно и под обстрелами тренироваться...

– Ну да. Но можно продолжать жить. А мы с женой еще и купили свою квартиру в кредит за два месяца до полномасштабной войны. На окраинах Чернигова. И в наш дом так нормально прилетало. Нашу квартиру, слава Богу, не задело, но в наш дом и из танков лупили, и так прилетало. У нас квартира расположена на первом этаже со стороны двора, а восьмой, девятый сильно пострадали. Но, слава Богу, уже все отремонтировали, люди живут и все хорошо.

– А вы где все это время находились?

– Мы у родителей жили, в центре города. Там более-менее спокойно было, но тоже возле дома, метров за двести прилетало и образовался такой огромный кратер.

– Но я видела видео и знаю из разговоров с друзьями, как в такой критический момент черниговцы объединялись и помогали друг другу.

– Вот мне очень понравилось, что в Чернигове все очень сильно объединились, все что-то искали, развозили. Я когда в первый день войны утром выехал, успел заправить машину полностью газом и бензином. И хватило на много километров. Мы и коктейли молотова делали, и какую-то там гуманитарку находили – где какие-то продукты продаются – и привозили в бункер, детям. Все что-то делали.

– Как быстро смогли вернуться к тренировкам?

– Я еще в Хмельницком начал готовиться у одного тренера. Мне помогли, впускали в зал. Но тогда, вроде, и тренируешься, но ведь – война, и что дальше делать? Непонятно. Не было никакой уверенности. Но когда уже вернулся в Чернигов, сразу пришел на тренировку и готовились и дальше.

– Как готовиться в Чернигове? Ведь до границы с Россией очень близко – чуть меньше 90 км.

– Когда мы гуляем с ребенком и собакой и слышим, как жужжит и подлетает этот мопед-шахед, то идем и прячемся в подвальных помещениях. Магазины у нас там есть в подвалах. Пошли, переждали, вышли. Гуляем дальше.

Кстати, сейчас нас уже переселили, но до этого зал наш находился в бомбоубежище. То есть, тренировались мы всю жизнь в бомбоубежище. Поэтому там было спокойно. Но это такое. Ведь это мы были в укрытии, а жена с ребенком – дома.

– Вы поженились буквально накануне полномасштабного вторжения, а дочь родилась уже в 2024 году. Трудно было решиться стать родителями во время войны?

– На самом деле мы хотели раньше, но война... А потом подумали: а что уже ждать? Сколько она будет продолжаться? Надо как-то жить дальше.

– Семья для каждого человека, в том числе и для спортсмена, это его тыл, его поддержка. Можете рассказать о своих самых родных людях – родителях, жене, дочери.

– Мои родители – обычные рабочие люди. Сейчас мама работает в "Сильпо". Отец имеет два высших образования, но по специальности никогда не работал. Сейчас у него есть своя небольшая команда и они занимаются внутренним ремонтом.

– Кстати, как они смирились с тем, что вы таки стали боксером?

– Долго привыкали, года три-четыре. Но когда начались первые результаты, первые важные победы, то уже смирились. Они же видели, что у меня характер такой непростой. Со мной очень не поспоришь в таких вопросах.

– Смотрят ваши бои?

– Смотрят. Отец, кстати, больше переживает, чем мама. Жена тоже смотрит бои. Она в меня верит всегда.

– Быть женой боксера, вообще спортсмена, это тоже определенный вызов. Как познакомились? И как вообще она адаптируется к тому, что вас часто нет дома – регулярные сборы, постоянные соревнования?

– Да, быть женой боксера – это очень большой вызов. А познакомились мы с ней в компании друзей. Она сказала, что я ей понравился. Она мне тоже. И как-то так случилось, что вместе начали свой путь. Переехали вместе на съемную квартиру. А в конце 2020-го я сделал предложение.

У жены день рождения 31 декабря, как раз на Новый год. И в этот день я решил сделать предложение. Сначала – подарок, а потом уже предложение. Тоже сидели в компании друзей и получилось прикольно. Ей понравилось. А немножко больше, чем через полгода, мы уже поженились. Она просто долго готовила свадьбу (улыбается).

– Есть с женой какие-то свои семейные традиции? Особенно, когда возвращаетесь после соревнований или сборов?

– Мы всегда стараемся куда-то выезжать вместе. Любим ездить гулять во Львов, где спокойнее. Ведь жена переживает – она постоянно находится в Чернигове с малышкой.

– Как вы относитесь к своим родительским обязанностям? Перепеленать, накормить?

– Все делаю. Ничего не чураюсь вообще. Я присутствовал в палате во время родов. Мне даже было интересно.

– А остается ли у вас время на какие-то хобби?

– У меня очень много увлечений было до семьи. Я с детства и в баскетбол, и в футбол играю, очень люблю активный отдых, в частности лыжи. Но сейчас на все это нет времени, потому что сейчас мое самое главное хобби – это моя семья и моя дочь. Хочу ее развивать, хочу уделять ей больше внимания, ведь очень часто нет дома, поэтому в свободное время хочется быть со своей любимой дочкой и женой.

– Кстати, а Усику не было предложения побегать вместе в футбол, ведь он тоже играет?

– Да, немножко разные поколения... (Улыбается)

– Думаете, что не выдержит?

– Может, и да (смеется).

Только проверенная информация у нас в Telegram-канале OBOZ.UA и Viber. Не ведитесь на фейки!