Блог | Хороший хлопець, але ні
Чем больше я Алексею хамила, тем нежнее он на меня смотрел. Полгода переписывались и нравился мне, а вот приехал — и нет. С первого взгляда и бесповоротно — никак, пишет Радмила Хакова в своей колонке на Splash.
Я впервые использовала сайт знакомств, когда мне было 18. Накрасилась, пошла в городскую фотостудию, сделала два портрета: один, где я на стуле сижу и вниз смотрю, второй — в сторону. В интернет-кафе пошла, сосредоточилась, ввела в поиске "знакомства" и на первом же выпавшем сайте (думаю, это был dating.com) зарегистрировалась. Мне писали мужчины разного возраста, наружности и интересов, из разных стран. На интернет-кафе уходили все карманные деньги. Беседа завязалась с двумя.
Марк — 48 лет, лысоват, в ухе серьга, сам — в белом халате (наверно, отель). Присылал мне фото своего дома в Лос-Анджелесе, родителей, собаки, двора. Про Марка я не говорила никому. Думала, просто однажды брошу всё к чертям и уеду — пусть удивляются. Но как дошло до дела, тут-то Марк и пропал, и появился Леша.
Лёша — офицер из Хабаровска, симпатичный такой очкарик, порядочный парень. Переписывались, потом звонил мне на домашний по межгороду, по 40 минут разговаривали. Он говорил, может монету пятирублевую двумя пальцами согнуть. Стихи мне по телефону читал, а потом говорит — хочу приехать. Ну и приехал. 5 дней в пути — на поезде.
Надо отдать должное моим родителям. Тогда уже (мне было 18, напомню) они приняли новость о том, что приедет кто-то, с кем я знакома из интернета (ну, после разговора на тему, не свихнулась ли я с ума) так:
— Так. Расскажи о нём больше. Нет, мы с папой думаем, давай он не будет жить в гостинице (человек едет издалека, неудобно) — на диване положим.
В общем, мы с родителями поехали Лёшу встречать на вокзал в Казани.
Он сказал, вагон номер 7, и я стояла у седьмого. Все вышли, Лёши не было. Я расстроилась, как вдруг за плечо меня тронул человек. Я оглянулась — это был Лёша, и он мне не понравился. Мне не понравилось не только, что он обманул с номером вагона. Он мне вообще не понравился — весь, понимаете? Он был точно такой же как на фото, и голос я его узнала (ведь мы столько говорили), но сам Лёша в сумме всего, в динамике, в движениях, в том, как он смотрит — совершенно мне не подходил.
ОК, подумала я. Инициатива равно ответственность. Проведем вместе пару дней, поговорим о разном, думала я.
Родителям же, наоборот, Алексей понравился сразу. Мама его кормила, он ел и нахваливал. С папой они часами говорили об истории России, науках, свойствах металла. Я же шипела на кухне, переливая из трёхлитровой банки в графин компот:
— Носки, мама! Видела носки какие у него зелёные? Как он делает нос, когда смеётся, мама, видела? Очки приподнимаются над лицом. Он ужасен, мама.
Мама отвечала тихо:
— Не спеши, присмотрись. Видно, парень он хороший, и ты ему нравишься.
Я Алексею хамила. Я хамила ему в ответ на каждый вопрос, но чем больше я ему хамила, тем нежнее он на меня смотрел. Дни считала, и однажды сказала в ответ на вопрос:
— А куда мы завтра пойдем?
— А завтра мы пойдем на вокзал.
— Почему?
— Потому, что ты уезжаешь.
Лёша новость принял достойно. Предложил пойти в последний наш общий день в картинную галерею, потом в галантерею и продуктовый (один и тот же магазин) и купить друг другу подарки.
— Только не очень дорогие, — уточнила я.
Условились на определенную сумму, потом обменялись. Он мне подарил банку сгущенки (я любила и люблю). Я ему — бутылку уксуса.
Он хохотал, ему показалось это очень оригинальным. Моим родителям нет. Ох, и досталось мне. Лёша уехал.
Марк написал через месяц, что попал в большую дорожную аварию.Лежал в больнице, всего зашивали, но теперь ни осталось и следа — как новый. Сказал, готов и хочет прилететь в Россию, предложил встретиться.
