Блог | Як Путін змінив стратегію війни
На Заході все частіше говорять про те, що військові поразки Росії змусять Володимира Путіна відмовитись від продовження агресії проти України та піти на переговори з Києвом. Проте заява прес-секретаря президента Росії Дмитра Пєскова про те, що знищення української громадянської інфраструктури є наслідком відмови української сторони від переговорів, непогано ілюструє, як такі переговори собі уявляють у Кремлі.
Далі текст мовою оригіналу.
Принудить к капитуляции
Если бы Путин на самом деле хотел реального соглашения, а не капитуляции Украины, он не считал бы возможным действовать как главарь террористической организации, который пытается взять в заложники миллионы людей. Но уничтожение гражданской инфраструктуры — это прежде всего попытка заставить Украину капитулировать. Не мытьем, так катаньем. Не получается победить на поле боя, приходится уступать уже захваченные территории — что ж, в этом случае остается только надеяться на уничтожение инфраструктуры. На то, что украинское руководство вынуждено будет уступить перед перспективой голода, холода и болезней. Операция "Освобождение от нацистов" продолжается.
Именно поэтому понятно, что ожидать от российского президента конструктивного подхода к любому переговорному процессу, стремления к окончанию войны тоже не стоит. Путин заинтересован в капитуляции Украины. Да, возможно, в новой ситуации могут быть ограничены амбиции капитуляции и российский президент не станет претендовать — пока что — на всю территорию Украины. Но он будет требовать по крайней мере признания российского суверенитета над Крымом и еще четырьмя украинскими регионами, которые аннексированы Москвой.
И когда тот же Дмитрий Песков утверждает после освобождения украинскими войсками Херсона, что волноваться по этому поводу не стоит, "все вернем" — это вовсе не попытка сделать хорошую мину при плохой игре. Они там в Кремле и действительно могут быть уверены, что когда у украинцев не будет света, тепла и воды, они действительно все вернут сами, да еще и выведут свои войска со всех "российских территорий". Еще и сами просить будут "все вернуть": и неизвестно, согласиться ли тогда с их просьбами Владимир Владимирович.
Война против женщин и детей
Со стороны этот подход может показаться безумием. Но это безумие и есть настоящий политический мир Владимира Путина. Политик, который руководит государством в момент его военного поражения, должен быть озабочен прежде всего тем, как выйти из войны с наименьшими потерями. Но это с логической точки зрения, с точки зрения реальности и ответственного подхода к будущему. У Путина все может быть совершенно иначе. Российский президент может считать, что наконец-то нашел правильный подход к войне, что российские ракеты и иранские дроны могут быть куда более эффективными, чем его армия. Он не хочет больше воевать с солдатами. Он хочет воевать с женщинами и детьми.
Именно поэтому исход войны сейчас зависит не только от побед армии, но и от возможностей сохранить стабильность в тылу. От поставок западных вооружений и систем противовоздушной обороны. От героической работы украинских энергетиков, которые буквально каждые несколько дней вынуждены чинить и восстанавливать оборудование, поврежденное российскими атаками. Теперь именно энергетики — "боги войны".
И конечно, исход войны зависит от здравомыслия Запада. Я не сомневаюсь, что консультации, которые проходили между Джейком Салливаном и Николаем Патрушевым или между Вильямом Бёрнсом и Сергеем Нарышкиным, могли касаться в том числе возможностей прекращения военных действий. То, что в Вашингтоне говорят о переговорах все чаще, то, что считают, что военные поражения России открывают окно для консультаций, явное свидетельство того, что предварительные консультации уже ведутся.
И да, вполне возможно, что рано или поздно такие консультации перерастут в те самые "публичные" переговоры, о которых говорит украинский президент Владимир Зеленский. Но успех этих переговоров будет зависеть прежде всего от понимания Путиным того, что он не заставит Украину сдаться. И от готовности Соединенных Штатов и всего Запада обеспечить гарантии того, что война не повторится и границы Украины не будут нарушены новым вторжением.
Проще говоря, никому нельзя поддаваться на шантаж.
