Блог | Взятие Киева или парад в Харькове теперь для Кремля фантастика
Любимой песней бывших акционеров ЮКОСа с минувшего понедельника должна стать "Рюмка водки на столе" авторства Евгения Григорьева (он же певец Жека). Водка может быть как Stolichnaya, так и Moskovskaya, пишет Константин Эггерт для Сноб.
Юридическим представителям Леонида Невзлина и других экс-совладельцев нефтяной компании удалось наложить арест на эти торговые марки в юрисдикции Нидерландов. Бренды принадлежат Российской Федерации через компанию "Союзплодоимпорт". Отныне они могут быть проданы, а деньги перечислены в обеспечение выигранного бывшими хозяевами ЮКОСа иска к российскому государству. Напомню, в 2014 году нидерландский суд присудил им компенсацию в размере 50 миллиардов долларов за фактическую экспроприацию компании.
Кремль законность решения не признаёт и платить отказывается. Однако апелляции Москвы ни к чему не привели — Апелляционный суд в Гааге встал на сторону истцов. Нового рассмотрения дела не предвидится. Правда, главный рынок для "Столичной" и "Московской" — Соединенные Штаты. В Нидерландах, Бельгии и Люксембурге продажи водки небольшие. Так что Леонид Невзлин и другие истцы много на реализации брендов не заработают.
Нидерланды как государство на решения своих судов не влияют. Однако тут важен символический эффект постановления. Оно напоминает о крайне неприятном для официальной Москвы факте: пандемия не помогла — и не поможет — российскому режиму выйти из международной изоляции, в которой он прочно пребывает с начала российско-украинского конфликта в 2014 году. То, что врагом Запада номер один теперь стал скрывший масштабы и опасность эпидемии режим китайский, вовсе не означает ни формальных, ни неформальных "послаблений" для Кремля.
Эпидемия продемонстрировала всему миру то, что российское начальство тщетно надеялось скрыть, — уязвимость нынешней власти. Вот, скажем, "Нью-Йорк Таймс" и "Файнэншл Таймс" написали, что она, власть, существенно занижает число зараженных COVID-19. Официальный представитель МИД Мария Захарова в ответ на это публикует гневные филиппики в адрес СМИ в духе покойного кумира нынешних дипломатов, серого советского аппаратчика-приспособленца Андрея Громыко. Она требует опровержений, не предоставляя при этом никаких противоречащих версии газет фактов. Сотрудники администрации президента, именуемые для приличия депутатами Госдумы и членами Совета Федерации, тут же творчески развивают тему и грозят журналистам "последствиями". Весь мир, естественно, немедленно делает вывод: оба издания написали правду. Именно крики и угрозы, доносящиеся из Москвы, служат тут неопровержимым доказательством. И так во всем и всегда.
Всего несколько месяцев назад ложь и истерики российских официальных представителей еще могли иногда ввести в заблуждение некоторых особо пугливых западных людей, непривычных к стилю поведения уличных пацанов эпохи моей юности. Но в результате эпидемии весь мир воочию убедился в административной слабости путинской вертикали, пассивности, безынициативности и некомпетентности сформировавшейся за последние 20 лет российской "элиты", печальной для государства, совсем недавно состоявшего в "Большой восьмерке", отсталости системы здравоохранения и бедности населения за пределами МКАД. Трагические истории умирающих на посту врачей с зарплатой меньше 200 долларов, гуманитарная помощь Америке в виде воспламеняющихся аппаратов ИВЛ и самоизолировавшийся в каком-то очень секретном помещении без окон президент излечат от страха даже самых прокремлевски настроенных австро-франко-итало-португальцев.
Шитая белыми нитками кампания российского режима за отмену санкций под предлогом пандемии провалилась, не успев толком развернуться. История с предполагаемой операцией российских спецслужб против политиков Чехии постепенно обрастает новыми подробностями и может получить неприятное для Москвы продолжение. Процесс по делу об уничтожении малайзийского "Боинга" возобновится в Гааге в июне. Участие российского режима во всемирной дезинформационной кампании Пекина по отмыву репутации товарища Си Цзиньпина также не осталось незамеченным. Кстати, именно это добровольное превращение российской власти в младшего партнера китайских коммунистов лишило ее потенциально важнейшего козыря во внешнеполитическом торге с США и Европейским союзом — возможности обещать соблюдение "позитивного нейтралитета" в грядущем противостоянии глобального Запада с Китаем.
Путинский режим выйдет из пандемии целым, но заметно ослабленным. Россияне ждут от него того, чего власть заведомо не может дать, — заметного улучшения уровня жизни и качества услуг. Коллективный Запад, похоже, не ждет вовсе ничего. Он не станет вмешиваться во внутрироссийские дела, но и давления ослаблять не будет. Если же Кремль вдруг даст повод, то может и усилить.
Разумеется, у Москвы сохраняется возможность начать очередную "маленькую победоносную войну". Однако сегодня путинское большинство сможет отвлечь от мыслей о не очень радостном настоящем разве что взятие Киева или, скажем, парад российской техники в Харькове. Оба этих события из области фантастики. Неизбежные в этом случае новые санкции крайне опасны для ослабевшего режима. Да и осталось ли оно, это самое путинское большинство? Или это такой же фантом прошлого, как прочно забытый сегодня "гимн" так называемой "крымской весны" — песня "Вежливые люди"?
Парадокс, но самая правильная линия поведения для Кремля в постэпидемическом мире — это стараться минимально привлекать к себе внимание. Отправить Марию Захарову работать в тихую нейтральную страну, не травить заграничных врагов ядами, не переводить на английский язык статьи своих послов про мифический "план Даллеса" и не рассказывать каждую неделю о грядущем испытании очередного чудо-оружия. Глядишь, немного и полегчает. Не российскому народу, конечно, а его правителям.
Но такого, с позволения сказать, "смелого поворота" от власти ожидать не приходится. И даже печальная голландская судьба русских водочных брендов ее не остановит.
