Блог | После Путча, или Дети капитана Горби
(текст написан для "Новой Газеты" в 2004 году. В моем отношении к событию и МихалСергеичу ничего не изменилось)
19 августа 1991 года для меня началось с бархатистого голоса друга детства Мити Волчека, тогда еще не обозревателя радио "Свобода", а издателя самиздатского "Митиного журнала".
— Вика, — кричал он в телефон, — вставай, Горбачева арестовали. Ты слышишь — Горбачева арестовали!
И началось…
Сейчас мне кажется, что все три дня путча я думала только о нем, Горбачеве, вернее, не столько о нем самом, сколько о его семье — девочках, дочери, жене. Я думала о природе столь непопулярного в моей стране тихого героизма — не когда с полуматерными криками на амбразуру и не когда окруженный сторонниками ты круто стоишь на танке — это тоже очень красиво и мужественно, кто б спорил, — а когда один на один, а позади тебя — твоя семья и целая страна, а перед тобой — всего-ничего — лист белой бумаги, и нужно — опять-таки всего-ничего — его подписать… М.С. заплатит за свое не-отречение от нас и семьи отлучением от власти, но это будет позже…
А мы приобрели… да, а вот что мы приобрели? Недолгое продление разноцветной жизни — той странной жизни, в которой никто не боролся с евреями, слово "чеченец" значило ровно то, что значило: "народ, живущий в Чечено-Ингушской АССР, входящей в РСФСР" (словарь Ожегова), а всех кавказцев вообще называли Богатыми Грузинами, — жизни, в которой можно и нужно было жить не вчера или завтра, как нас приучили, а сегодня, сейчас. Скоро эта жизнь станет серо-буро-малиновой, а потом и вовсе уйдет в монохром.
Да, вот еще что — ощущение себя как личностей: мы были с веком наравне, мы были едины, мы любили свою почти безымянную на тот момент страну, ее армию и милицию, а они любили нас. Мы оказали сопротивление новому нашествию серых мышей — пять лет учебы в школе перестройки не прошли даром. Мы, сами того не понимая, были детьми капитана Горби, учась завоевывать себе место под солнцем без крови. Чечня началась через три года, уже без него…
Читайте: Істерики з приводу наступів вже "не працюють"
Было еще одно приобретение, которое ни одна власть не в силах отнять, если только мы не откажемся добровольно, — воспоминания. Вы помните лица людей в те дни? Такого количества радостных, живых и не пьяных человеческих лиц, как 21 августа, я не видела больше никогда. Это были лица вольнодумцев, то есть думающих вольно, не по приказу. Куда они все делись? Живы ли? Вспоминают ли веселых танкистов с флагами на Калининском проспекте или стояние на площади Дзержинского (уже непривычно звучит это название, правда? — и слава богу, что пока еще непривычно) до самого конца, до глубокой ночи, когда немецкий чудо-кран оторвал полы серой гранитной шинели от пьедестала и ненавистный создатель ВЧК поплыл над площадью жутким привидением.
"Быть может, воспоминания — самая сильная частица души нашей", — обронил где-то Пушкин. Мог ли он быть не прав?..
Мои дети — надеюсь, что не только мои, — точно знают, что падение тирана, даже если он каменный, — это всегда счастье, а главные составляющие счастливой жизни — свобода и любовь. Сохранят они это знание и дальше? Посмотрим…
На снимках тех дней я вижу лица абсолютно свободных и бесстрашных людей. Вглядитесь и вы — узнаете себя?.. Или уже нет?
На снимке: Полоса английской "INDEPENDENT" с моей огромной фотографией и заголовком РЕВОЛЮЦИЯ В МОСКВЕ. ПОБЕДА... НА СЕГОДНЯ. И ниже: "Попытка переворота - как инфаркт. В любое время может случиться еще раз".
Черт бы их драл, они оказались правы. Инфаркт замедленного действия.
Да, и вот что еще - в последние два дня очень много народа поделилось у меня на стене своими воспоминаниями о 19-21 августа 1991 года. И очень многие писали так: лучшие дни жизни, мы были свободными, невероятная радость, единство, вера в победу, гордость за себя и страну, счастье. А представьте, что вы выстояли не два дня, а девяносто, и не в теплом августе, а холодной зимой - и вот тогда поймете, что испытывает КАЖДЫЙ гражданин Украины, вышедший на Майдан. Их не сломить.
