Доктор Комаровський: ми під владою людей, які голосують за закони, які вбивають людей

Евгений Комаровский, педиатр, кандидат медицинских наук, автор популярных книг и телепрограмм, посвященных здоровью детей, рассказал "Вечернему Харькову" об отечественной медицине.

В УКРАИНЕ ГОСПОДСТВУЕТ КРЕПОСТНИЧЕСКАЯ МЕДИЦИНА

– Добрый день, Евгений Олегович. Меня зовут Надежда. Читала, что 87% украинцев недовольны современной отечественной медициной. О реформах говорят давно, последнюю презентовали в марте прошлого года, но пока я их не ощутила.

– Вы меня страшно заинтриговали. Мне хотелось бы посмотреть в глаза тем 13%, которые довольны системой украинского здравоохранения. Как по мне, так реально быть спокойным за свое будущее и будущее своих детей может только тот, кто имеет возможность в любой момент вскочить в самолет и улететь за нормальной помощью в другую страну. Когда мы говорим о медицинской реформе, мы не понимаем самого главного. Если министр декларирует некое желание: открыть или закрыть какие-то учреждения, направить куда-то деньги — это не значит, что ему разрешат его реализовать. Министерство здравоохранения выстраивает модель развития отрасли, но способов ее реализации нет. Комитет Верховной Рады возражает, у президента тоже свое мнение, у премьер-министра – еще одно. Поэтому сегодня, к огромному сожалению, мы приходим к пониманию того, что настоящая реформа таится в администрации президента. Кроме того, без реформы юридической системы ничего сделать нельзя, поскольку любой реформатор всю жизнь проведет в судах, как только захочет что-то изменить в нашей стране – например закрыть или перепрофилировать учреждение, уволить людей. Поэтому реформаторы думают: зачем им это надо? Нам все кажется, что у нас есть время, какие-то резервы, но их уже нет.

Выстроена классическая анархическая система, я бы даже сказал: крепостнической медицины, в которой есть царь и Бог – главный врач, который делится со своим начальством, получает от него средства на содержание своей больницы и продает в рамках своей же больницы медицинские услуги.

В НИИ РАБОТАЮТ "ХОРОШИЕ РЕБЯТА"

– Здравствуйте, Евгений Олегович. Вам звонит Дмитрий. Скажите, пожалуйста, какую проблему здравоохранения вы поставили бы на первое место?

– Самый главный вопрос в реформе здравоохранения – выяснить, сколько денег страна готова потратить на отрасль и четко зафиксировать эту сумму в законе. Второй главный вопрос – на что мы будем их тратить. Вы слышали об американской академии медицинских наук?

– Нет.

– Я тоже. Предлагаю сделать выбор. Есть некий научно-исследовательский институт, в котором работают 50 профессоров, 150 доцентов, в год они защищают 200 кандидатских диссертаций и пишут три тысячи научных работ, из которых даже три печатаются за рубежом. Институт содержится за средства налогоплательщиков, а выживает за счет того, что половину помещений сдает в аренду. В то же время в стране 200 травмопунктов, в которых нет ни бинтов, ни гипса, а рентгенаппараты – производства 1960 года. Нам нужно выбрать, функционирование какого учреждения оплатить в первую очередь: работу одного НИИ или 200 травмопунктов?

– Но почему в Украине меняется уже не один министр, а проблемы здравоохранения все те же?

– Как только вы становитесь министром и понимаете, что в стране миллионы людей не могут получить адекватной медицинской помощи, что в Украине нет действенных лекарств, вы хотите изменить эту ситуацию: направить средства туда, где люди кричат от боли. Вы говорите: нужно немедленно закрыть все, что бесперспективно, а деньги отдать туда, где они будут расходоваться максимально эффективно. Таким образом, любое реформирование фактически начинается с перераспределения денежных потоков. А на потоках уже много лет сидят правильные люди, близкие к премьеру, президенту и бюджетному комитету.

Приведу пример. Когда Александр Квиташвили еще не собирался быть министром, он говорил о том, какая глупость такое понятие, как врачебная категория. Когда я слышу о первой и второй врачебной категориях, я всегда вспоминаю слова Жванецкого об осетрине первой и второй свежести. Врач не лечит, как ему взбредет в голову. Врачи должны лечить по стандарту медицинской науки, за исключением уникальных ситуаций. Когда вы приходите к врачу с гипертонией, ангиной или ветрянкой, в цивилизованном здравоохранении любой врач должен назначить одну и ту же схему лечения, которая называется протоколом. Какая при этом разница, какая у врача категория? Но для получения категории врач должен пойти на курсы, заплатить за них (или за них заплатит государство), отпроситься у главного врача, с которым должен поделиться, потому что за категорию добавят денежки. На курсах врач будет месяц валять дурака, потом принесет педагогам подарочек, сдаст якобы экзамен, и ему поставят "зачтено". Институт усовершенствования врачей – это огромная всеукраинская профанация.

– И что, Квиташвили закрыл эти курсы?

– Не закрыл и уже не вспоминает об этом. Я прекрасно понимаю – как только он стал министром и заикнулся, что надо бы с этим бороться, к нему стали ходить директора институтов, академики, профессора и объяснять, что в институтах работают хорошие ребята.

УКРАИНЦЕВ УБИВАЮТ ПРОСТЫМ НАЖАТИЕМ КНОПОК

– Мы что – безнадежны? Получается – выхода нет?

– Мы – да. Когда молодые украинцы, имеющие детей, голосовали за депутатов и президента, они так и не услышали от кандидатов конкретных ответов на вопросы здравоохранения. Тем не менее проголосовали за людей, которые никогда не произносят слова "беременность", "школа", "педагог". Приведу еще один пример. В стране нет противодифтерийной сыворотки. В любой момент в Украине может возникнуть эпидемия дифтерии с массой трупов. Нам нечем ее лечить, у нас даже нет вакцин для профилактики. Но секретарь Совета национальной безопасности и обороны вносит в повестку дня не эту проблему, а вопрос визового режима с Россией. Мы во власти людей, которые нажимают на кнопочки и голосуют за законы, убивающие людей. На протяжении 70 лет дифтерийная сыворотка поставлялась в Украину из единственного источника – России. Еще до Майдана в Украине решили, что российская сыворотка некачественная. Но решение – откуда надо ввозить, принято не было. И теперь в стране нет лекарств для лечения дифтерии, бешенства, ботулизма. Люди умирают, а негодяи, которые нажали на кнопку и убили людей, работают политиками.

ДЕНЬГИ ВКЛАДЫВАЮТ ТУДА, ГДЕ МОЖНО УКРАСТЬ

– Добрый день, Евгений Олегович. Меня зовут Оксана Сергеевна. Я слышала, что Украина собирается строить здравоохранение по моделям европейских стран. Что вы об этом думаете?

– Когда Украина пытается строить европейскую модель здравоохранения, давайте поинтересуемся, сколько в среднем выделяется денег на здравоохранение в странах Европы, и тогда мы сразу поймем, что не можем себе такого позволить. Европейская модель здравоохранения более затратна. Лучше на те деньги, на которые мы покупаем условный УЗИ-аппарат шестого поколения, купить 50 аппаратов четвертого поколения, и это будет замечательно с учетом того, что в наших поликлиниках стоят аппараты второго поколения. Но отмыть деньги проще, купив один аппарат. Очень здорово вкладывать деньги в строительство стены на границе, больницы будущего или в ОХМАДЕТ – там всегда можно украсть. А вкладывать надо в людей. Таких бесплатных, как у нас, врачей нет нигде в мире.

– Вы имеете в виду повышение медикам зарплаты?

– Не только. И социальный статус, и ответственность, и особые требования к квалификации, и осознание того, что наш врач делает работу, которую его коллеги нигде в цивилизованном мире не делают. Например, они не ходят на вызов к пациентам. Но в нашей стране мы не можем позволить себе такую систему здравоохранения, как, например, в Англии или в США, где у всех семей есть автомобили. Мы не можем сказать заболевшей украинской бабушке, чтобы дедушка отвез ее на автомобиле к врачу. У наших бабушек нет не только автомобиля, но зачастую — и дедушки. Поэтому нужно посчитать, что дешевле: заставить врача бегать по домам или к больной бабушке вызвать такси, а страховая компания оплатит квитанцию. В цивилизованном мире врачи не пишут с утра до ночи документацию. Как можно в лечебных учреждениях ХХI века не иметь компьютеров?

ВРАЧЕЙ ВЫНУЖДАЮТ ЛЕЧИТЬ ФИГНЯФЕРОНАМИ

– Добрый день, Евгений Олегович. Меня зовут Виталий. Вы ратуете за то, чтобы докторам платили достойную зарплату. От этого они перестанут заглядывать в наши карманы и выдумывать болезни?

– Зарплата врача должна быть минимум в два раза больше средней по стране. После этого нужно ввести юридическую ответственность за финансовые отношения между врачом и фармацевтом, врачом и лаборантом, врачом и пациентом. У меня есть самый крутой в мире учебник по педиатрии. В нем пять томов на русском языке (к слову, это один из аргументов против недавнего предложения ввести запрет на ввоз книг на русском языке, ведь на украинском языке эту книгу еще никто не напечатал). Каждый том стоит $200, электронная версия -- около 250 евро. Много ли педиатров могут позволить себе купить такую книгу? Если украинцы не хотят обеспеченных и квалифицированных врачей, они получают соответствующие рекомендации. В Украине нужно принципиально менять правила игры. У нас самый острый дефицит – профессионализма. Если врач честный, он умрет с голоду, поэтому врач вынужден брать подарки, вступать в договорные отношения с рекламщиками, аптекарями, лаборантами.

– И как это происходит?

– Приходит к врачу представитель фармацевтической фирмы, приносит рецепты, где написано "фигняферон", и говорит: "За каждую покупку "фигняферона" по рецепту, где стоит ваша фамилия, заплатим, например, 15% от стоимости". А, нарушая закон, врач находится в абсолютной зависимости от главврача, который всегда может ткнуть его носом.

– Добрый день, Евгений Олегович. Меня зовут Светлана. Знаете, надоело платить врачам, не зная толком, за что. Хочется прийти в лечебное учреждение и увидеть прайс, как в частных медцентрах, но при контроле на государственном уровне, чтобы нас не обдирали.

– Для этого между пациентом и больницей должна быть посредником страховая компания, которая выступит в роли эксперта. Она посмотрит прайс и скажет: "Погодите, в назначениях написано, что вам при лечении вирусной инфекции прописан "фигняферон", которым нигде в мире не лечат. Ребята, вас дурят".

– А вдруг страховая компания будет негласно работать на фармацевтическую фирму и лечебное учреждение?

– Я тоже этого боюсь. На днях в одной передаче я слышал дискуссию кандидатов в министры здравоохранения. Они страшно возмущались, что в страну не привезли какие-то противовирусные препараты. Когда они озвучивали их названия, мне хотелось просто плакать от стыда. Этими лекарствами не лечат нигде в мире, над их бесполезностью смеются, а они всерьез говорили: "Если бы я был министром, я бы их привез и всех спас". Профессиональный уровень министров и реформаторов низкий. В комитете есть пара людей, которые вызывают у меня уважение, но при этом я вижу, что на пути реформ стоят получатели выгоды.

РОДИТЕЛИ ДОЛЖНЫ БОРОТЬСЯ ЗА СВОИХ ДЕТЕЙ

– Добрый день, меня зовут Игорь. Евгений Олегович, еще в 2014 году вы предупреждали, что здравоохранение находится в таком состоянии, что еще немного — и мы вымрем. Неужели за два года ничего не изменилось?

– В лучшую сторону не изменилось ничего. А средств и возможностей стало меньше. Родители, мой совет: перед тем, как идти голосовать, прочитайте "Тараканище" Корнея Чуковского. Если родители молчат, когда им говорят, что больше не будет педиатров – лечить детей будут семейные врачи (такой эксперимент хотела провести в стране Раиса Богатырева), когда детей лишили вакцин, никто не возмутился. Если родители поставили крест на собственных детях – значит они поставили его на себе. Это их диагноз и приговор.

– Но ведь в то же время нам презентуют новую стратегию здравоохранения на несколько лет, где предусмотрели, в частности, автономию лечебных учреждений.

– Да, но если бы к этой автономии добавить совесть и мозги главному врачу, который и так царь, а станет уж совсем царем. Кроме того, согласно реформе будут финансировать не койку, а количество визитов, и нет гарантии, что врач, который сейчас принимает больного бронхитом один раз, будет назначать 21 визит. К реформаторам у меня есть масса и других вопросов. Мне говорят, что в стратегии здравоохранения есть подводные камни, но мы не сможем их выявить, пока не поплывем. Но начинать надо – мы уже на дне и для нас с вами хуже не будет. Во взаимоотношениях обычного гражданина с системой здравоохранения ничего бесплатного практически уже не осталось – мы все равно за все платим. При этом возможности реформирования уменьшаются с каждым днем. Украина – это пациент, которого надо оперировать. Пациент очень слабый, и вы все время волнуетесь, что он не переживет операцию, но чем больше мы откладываем операцию, тем меньше шансов после нее проснуться.