Блог | Мир не любой ценой: чем прошлое Хорватии полезно будущему Украины
Когда мы вернем наш Донбасс домой в Украину, все уже никогда не будет как раньше. Как смятый лист бумаги не станет снова ровным, сколько не расправляй, так невозможно залечить рваные раны родной земли, познавшей грады, мины, взрывы, обстрелы. Как не вернуть трагически ушедших от нас навсегда, так не стереть из памяти то, что заставляет вскакивать посреди ночи, возвращается кошмарами в сны.
Хорватия прошла свой тяжелый путь выхода из вооруженного конфликта – мы по своему еще идем. Распознав войну вовремя, части потерь можно избежать. Нам нужен мир. И нам важно, какой ценой.
Вспоминая Вуковар
В 2002-ом году мы путешествовали на машине по Хорватии, которая, как известно, пережила войну. Позади осталось время сепаратизма самопровозглашенной Сербской Краины. Уже несколько лет, как территории были возвращены в управление Республики Хорватии. Турист посещать страну не боялся.
Лето, поля, пшеница. И тут вдруг стоит знак "мины". А по бокам растет кукуруза. Остановили машину, вышли, думаем, ехать-не ехать? Направлялись мы в город Вуковар, который с 1998 года уже был под контролем хорватских властей.
Подъехал местный человек, мы у него спрашиваем: "Написано мины, нам в Вуковар – ехать или нет?" "Смотри, – отвечает, – можешь ехать, мы ездим". На вопрос, доеду ли, ответил: "если не взорвешься – доедешь. Кто-то взрывается, но большинство ездит".
Объяснил, что они знают, как ехать, куда нельзя съезжать, где останавливаться. А если этого не знать, можно и ступить-заехать не туда. Риска больше. И уехал себе по полю.
Мы так и не решились ехать. Вернулись, добрались в объезд. Рады, что живы. А они так жили каждый день. Это дом.
Сам Вуковар напомнил тогда Сталинград из фильмов про войну: дома с разбитыми окнами, но камни убраны; дороги хорошие, заасфальтированные, в центре отремонтированы. Кое-где отреставрированы магазинчики. Минеры работают. Мы одного сфотографировали – потребовал денег.
Территория была не обжитая, людей мало, жить негде. Но уже в это время дети играли на улице в мяч. Ходил автобус, работали парикмахерские – жизнь потихоньку возвращалась в свои берега.
Я обратила внимание, как начинает оживать городская инфраструктура. Дома еще стоят с дырами от снарядов, много разрушенных строений, но тем не менее, дорожки проезжие, битый кирпич убран. Так выглядело со стороны восстановление города после масштабных боев, потерь и разрушений. Таким было возвращение к миру в Хорватии.
Линия идентичности
Мы, как и хорваты, боремся за свою землю и своих людей. Нам тоже не стоит ожидать, что все разрушенное будет починено сразу же там, куда люди возвратятся. А приедут назад не везде, я уверена. Например, в ту же Сербскую Краину люди массово так и не не вернулись. Остались пустые дома. Стали жить редкие хорваты, а сербы побросали все и уехали.
По разным данным около 200 тысяч сербов стали беженцами во время освободительной операции хорватской армии. Считается, что 20 тысяч сербов были насильно депортированы. Около 85 тысяч хорватов вернулись в свои дома после ликвидации самопровозглашенной Сербской Краины.
Читайте: Россия готовит Донбасс к возвращению в Украину
Да, мы хотим вернуть своих воинов домой, живыми, с победой, стремимся вернуть свою землю, наших людей. Но оглядываясь назад, понимаю, как важно, чтобы это было не ценной того, чтобы часть украинцев навсегда оставили свои дома и бежали прочь, как это случилось с сербами.
Кто-то скажет, что нам в помощь - то, что мы все тут украинцы и не поделены на две нации, как сербы и хорваты в их войне. Но я думаю, что линия идентичности тут проходит не по крови, а по сознанию. За что, собственно, и идет основная война.
Враждебное деление в границах одной страны на "мы" и "они" – по территориальному принципу, языковому, этническому – на первый взгляд может быть не так заметно и страшно, однако таит в себе огромную опасность. В конечном итоге оно может стоить очень дорого. Там, где появляется и укореняется понятие "все они", образуется линия раздела не по внешним очертаниям, а по сердцам и умам. А это может сработать похлеще любой мины замедленного действия. Хоть до определенного момента и невидимой.
Читайте: "Президент удивит!" У Зеленского сделали громкое заявление о войне на Донбассе
Будет у нас своя “буря” или мы вернем Донбасс дипломатическим путем, никто не знает. Пример Хорватии, прошедшей свой непростой путь борьбы и сумевшей победить сербский сепаратизм, показывает, насколько глубоки и неоднозначны причины и последствия войны.
Имея перед глазами относительно недалекий опыт Хорватии, пусть даже схожий с нашим лишь частично, мы можем, опираясь в том числе и не него, продумывать важнейшие вопросы восстановления мира. Это требует осмысления, анализа и системного подхода. Чем раньше и лучше мы это поймем, тем больше у нас шансов найти оптимальные решения, чтобы вернуться к миру “мирно”, насколько это только возможно.
Даже после прекращения боевых действий, мир не восстановится сразу. Быстро такое не происходит. И к этому надо быть готовым. Как надо быть готовым и к тому, что, коль скоро внешний параноидальный враг до сих пор не отступился, несмотря на экономические санкции и “обеспокоенность” ряда стран, то оставлять в покое Украину он не собирается.
Мины необъявленной войны
То, что происходит сейчас на Донбассе и что некоторые стыдливо называют гражданским конфликтом, на самом деле навязано нам и активно поддерживается страной агрессором. Это началось не в 14-ом году. Точную дату я не назову, но предшествовавшая вооруженным действиям информационная война была начата продуманно и заблаговременно.
Мы потому ее и проиграли, что она не была нами распознана сразу. Ее предусмотрительно не объявили. Беспрепятственно работали российские телеканалы, тогда еще якобы не вражеские, во всю шли пропагандистские новости, сериалы. "Роскульт" гулял как у себя дома. Русский мир прорастал в сознании. А проявленные действия пришли позже, как и полагается в материальном мире.
Враг откусил себе кусок территории, предварительно нагадив в головы. Но на то он и враг. С ним все ясно. Хотя, увы, не всем. А где были те, кто отвечал за информационную политику всей Украины? Предположу, что к вопросам нацбезопасности гуманитарную сферу не отнесли.
Сейчас на оккупированной территории у граждан Украины нет свободного доступа к телевизионному и радиосигналу с "большой земли". Наши программы тщательно глушатся. Правда, есть возможность получать информацию в интернете. Недавно люди за линией раздела сообщили, что они могут принимать украинские передачи радио "Голос Донбасу", "Українське радіо", "Проминь", "Свобода" и "Громадське". Это уже кое-что, но этого мало. В оккупированном Крыму ссылки на украинские медиаресурсы не открываются. И строят люди свое представления о происходящем на том, к чему им дает доступ оккупационная власть.
Как поспорить с тем, что, оказавшись в информационной ванне российской пропаганды, мощной и системной, человек попадает под ее влияние, даже внутренне сопротивляясь. Общий счет в борьбе за умы все еще не в нашу пользу.
Я бы этому же отнесла беспрепятственную работу в Украине телеканалов, принадлежащих лояльным к президенту страны-агрессора Путину политикам. Кто-то скажет, что это отдельная тема – я считаю, что нет.
Минирование территории начинается с минирования мозгов. Современная война идет за умы – с нее начинается и ею же подпитывается А к широким кругам граждан, смотрящих на мир глазами телеканалов, лучшего пути, чем ТВ, не найти.
Если не распознать в каких-то действиях, медийных продуктах, информационных ресурсах элементы информационной войны – поражение в ней гарантировано. Я задаю себе вопрос: какой процент опасности минирования всей Украины для нас приемлем? И в чем тогда заключается разминирование?
Материал подготовлен в рамках проекта "Диалог для мира и интеграции", который проводится Частным учреждением "Украинская сеть образования взрослых и развития инноваций" при поддержке Федерального министерства иностранных дел Федеративной Республики Германия.
