Борис Новожилов: Директор "Артека" - это состояние души
Директор «Артека» Борис Новожилов – из тех людей, которые создают собственные правила жизни и следуют им неукоснительно. Совсем не похожий на унылого чиновника, отирающего стены властных кулуаров, он привнес в работу «Артека» бесценный опыт управленческого лидера и мечты романтика.
«АРТЕК» – ЭТО СОСТОЯНИЕ МОЕЙ ДУШИ
– Борис Валерьевич, большинству людей в стране Советов «Артек» представлялся неким раем на Земле для мажоров, детей партийной номенклатуры. Мечтали ли вы сами в детстве побывать в этом раю?
– Разумеется, я был наслышан об «Артеке» и не сомневался, что туда попадают лишь талантливые и особо отличившиеся ребята. Не знаю, насколько мои представления были наивны, но я в это верил свято. Так что, будучи ребенком из обычной семьи, я понимал, что шансов у меня нет никаких. Мое детство проходило в лагерях попроще.
– Существует ли феномен «Артека» и, если да, в чем он состоит?
– Конечно. Географические, климатические, энергетические особенности этого места делают его уникальным, не зря же здесь искали гармонию и источник вдохновения русские монархи, великие писатели Чехов, Пушкин, Бунин, Грибо-едов и многие другие. На этот счет я как-то пошутил, что «Артек» – это извинение советской власти за то, что она сделала со всеми остальными. Потому что такой грандиозный центр для отдыха детей мог позволить себе только тоталитарный режим с его фантастическими возможностями. По сути, это была «витрина» существующего тоталитарного режима. А на витрине, как вы понимаете, все должно быть безупречно. Более того, «Артек» уже тогда стал некой «форточкой». Демократической отдушиной, где счастливое детство стало почти реальностью, потому что эту реальность нужно было демонстрировать нашим маленьким зарубежным гостям, которых обмануть всегда значительно труднее, чем взрослых.
– Именно поэтому грандиозный памятник Ленину на территории лагеря до сих пор указывает путь в светлое будущее?
– (Улыбается.) Причина прозаичнее. «Артек» был построен с учетом всех возможных катаклизмов, в том числе и землетрясения в 10 баллов. Но прошли годы, и появилась проблема. Лагерь, как и весь ЮБК, начал потихоньку «сползать» в море. По иронии судьбы именно этот памятник удерживает стадион, ряд общежитий и еще некоторые строения.
…Когда в 2006 году я, уже взрослым человеком, первый раз попал в «Артек», то был потрясен тем, насколько живые впечатления разошлись с моими детскими представлениями о нем. Но это уже другая история.
– Очень интересно услышать эту историю.
– Как ни странно, она началась задолго до 2006-го, потому что все, что со мной происходило в жизни, было, по сути, подготовкой к артековскому периоду биографии. Впрочем, понимаю это я только сейчас.
Моя мама, учитель русского языка и литературы, была человеком с твердыми принципами и жизненной позицией. Летом она часто подрабатывала вожатой в лагерях, поэтому буквально с трех лет я каждое лето проводил с ней в этих лагерях. Потом часто приходил в техникум на ее уроки.
Так что русская классика знакома мне не только по беглому, часто поверхностному изучению школьной программы. Конечно, в переходном возрасте методы и сам дух советской педагогики отвергались мною напрочь, что совсем не-удивительно – фронда подростков описана во множестве учебников по педагогике. Зато потом знание этой среды изнутри не раз помогало мне во взрослой жизни. Но в 16–17 лет я мечтал вырваться из привычного окружения, скорее стать взрослым, пойти служить в армию, так как только там, по моему представлению, можно было стать настоящим мужчиной.
После армии устроился на завод фрезеровщиком. Хотя мог поступить иначе, ведь мой дед тогда работал заместителем директора этого завода. Но повторяю: я мечтал о свободе и самостоятельности, которые в полной мере обеспечивались нешуточным 4-м разрядом и зарплатой в 270 рублей.
Я СОСТОЯЛСЯ КАК ДИРЕКТОР «АРТЕКА», ВЗЯВ НА СЕБЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА ЕГО СУДЬБУ
– А как вы попали на работу в комсомол?
– Будете смеяться, но в школе я не стал поступать в комсомол – не видел необходимости. Не желал ходить строем и выступать на комсомольских собраниях. Все изменила армия. Там я осознал, что в жизни придется отвечать не только за себя. И поступил в ВЛКСМ. Уже будучи рабочим, стал кандидатом в партию – не скрою, скорее, из карьерных побуждений. Правда, карьеру представлял себе смутно. Именно поэтому предложение поработать освобожденным секретарем в «неблагополучном» ПТУ №27, которое мне сделали в райкоме, отверг сходу. Узнав, что моя комсомольская зарплата составит 105 рублей, сказал: «Нет, меня это не устраивает». Но уже через три дня мне объяснили, что если «партия доверила серьезное дело», то дальнейшее не обсуждается.
– Страшно было?
– Не страшно, просто я немного растерялся. Домой добираться ежедневно не имело смысла, поэтому я фактически жил на работе. Встретили меня словами: «О-о, комсюк!» Но в свои 22 года я уже был невероятно ответственным парнем. Мне поручили – я должен сделать. Начал изучать литературу по педагогике, советоваться с профессионалами. И в итоге интуитивно сделал все правильно: стал общаться с детьми на их языке, постепенно выделяя из коллектива лидеров и особо активных ребят. Работал впоследствии именно с ними. Наша дискотека «Хеви-метал» была первой в Киеве, на заседания спортклуба училища приезжали известные динамовцы Леша Михайличенко, Володя Горилый.
Представляете, что это такое для пацанов – к ним приезжают футбольные звезды и говорят: «Слушайте вашего комсорга, он хороший!»? Мы организовали первый в стране афганский клуб «Шурави», с которого и пошло все афганское движение. Дело было так. Один из моих друзей решил создать первый клуб бывших афганцев. Пошел с этой идеей в райком. Там ему сказали: подожди. И тогда я решил сделать это у нас – дал ему целый этаж в общежитии, сделали музей, военно-патриотические секции.
– Идея была, как я понимаю, своевременной?
– Не то слово! Кривая преступлений и правонарушений в ПТУ за год упала в 10 раз.
Следующий этап «перемены участи» был опять же и случаен, и неслучаен. Отчасти – как итог предыдущего, отчасти – по причине несносного характера (улыбается). На очередное заседание горкома комсомола я пришел со своими активистами из училищного комитета, пообещав ребятам, что будем обсуждать важные для нас перемены. Ну а там, как водится, в первых рядах – секретари ЦК, горкома. Все выступают, говорят приличные, прилизанные речи. Типичная картина тех лет.
В конце без энтузиазма спрашивают: «Кто-то хочет выступить?» Говорю: «Я хочу». На самом деле, может, и не очень хочу, но я же пришел со своими ребятами, и если промолчу, то мне больше никогда не поверят. Выхожу и начинаю резать правду-матку: все, что здесь происходит, – профанация, вы понятия не имеете, чем занимаются люди на местах и прочее. В результате этого легендарного совещания было дано указание уволить меня с работы. Но случилось непредвиденное. Через неделю в ПТУ появились серьезные дяденьки в костюмах.
Я встречаю их в коридоре, и они спрашивают: «Мальчик, а где директор? Где комсорг училища?» – «Директор где – не знаю, а комсорг – перед вами». Они удивились, но попросили показать наш афганский клуб. Оказалось, что дяденьки – это первый секретарь ЦК со всей его ратью. Через день в «Молодой гвардии» вышла статья о нашем клубе, потом в других изданиях. Вскоре меня пригласили работать в райком, а затем и в горком комсомола. И знаете, в отличие от многих моих сверстников, бывших комсомольцев, мне совсем не стыдно, что я был комсомольским работником. Я занимался не идеологией и «барабанными шествиями», а конкретными делами.
Считается, что мужчина состоялся в жизни, если он построил дом, посадил дерево и вырастил сына. Дом я построил еще в 93-м под Киевом для своей семьи, посадил там сад и воспитываю троих сыновей. Что, казалось бы, еще мужчине нужно? Но вскоре все изменилось.
Я – САМЫЙ МНОГОДЕТНЫЙ ОТЕЦ В МИРЕ
– Итак, в 2005 году в качестве начальника Управления, в подчинении которого находился «Артек», вы едете на празднование 80-летия лагеря…
– Празднование, на которое никто из высоких гостей так и не приехал, произвело на меня гнетущее впечатление. Худшее проявление совка с пением песен «Оранжевое небо» на украинском языке, «Разом нас багато» и прочей чепухи. Я уже тогда понимал, что дети не должны иметь никакого отношения к сиюминутной идеологической конъюнктуре! Вернувшись в Киев, честно высказал свое мнение. «Что ж, раз ты такой эстет, сделай тогда сам – как нужно!» – парировали мне в Администрации. Официальное празднование назначили на август и заявили, что денег на мероприятие нет, но сделать нужно хорошо. Это притом, что я понятия не имел, как функционирует современный шоу-бизнес.
В запасе у меня было два месяца. Я обратился ко всем друзьям, которые имели представление о том, как делаются такие мероприятия. Отыскали спонсоров, договорившись о прямой трансляции на центральном телеканале, за минимальные сроки сделали шоу, на котором присутствовали четыре президента, легендарные спортсмены Яна Клочкова, Лилия Подкопаева, Андрей Шевченко, множество звезд телевидения, театра и кино, в числе которых была мегазвезда Мила Йовович, и многие другие. Нам удалось сделать интерактивное шоу, в котором дети были не зрителями на скамейках, а действующими лицами.
– А где нашли деньги на гонорар для Милы?
– Это отдельная история. Я правдами и неправдами достал телефон ее мамы Галины и написал Миле письмо-приглашение от своего имени и имени Президента. И вы не поверите – Мила приехала в «Артек» без гонорара! Я по сей день благодарен ей за ту радость, которую она доставила тысячам детей в «Артеке». Она удивительно добрый и чистый душой человек.
– После этого вам предложили взять на себя руководство «Артеком». В каком состоянии вы приняли лагерь?
– Я принял «Артек» в сентябре 2006-го и достаточно быстро понял, что восстановить лагерь – задача практически неподъемная. Наверное, я всю жизнь буду помнить, как через несколько месяцев декабрьским холодным вечером вышел на балкон своего кабинета (я тогда частенько там и ночевал, поскольку семья моя оставалась в Киеве) и сказал себе: «Боря, ты этого сделать не сможешь, это невозможно. Банкротство – свершившийся факт: земли нет, коллектива нет, люди разуверились, денег нет, отопление и свет отключены…» К этому времени «Артек» уже напоминал бывшие советские санатории, где оставались только вывеска и директор этой вывески.
Это был решающий момент, когда я вдруг понял: «А может, вся предыдущая жизнь была для того, чтобы прийти сюда и попытаться возродить это место?» Так что, если говорить по факту, то директором «Артека» я стал в тот декабрьский вечер.
– С чего вы начали?
– В «Артеке» я попытался аккумулировать весь свой опыт работы в комсомоле, менеджерские навыки, полученные в годы занятия бизнесом, и непоколебимую веру в то, что я делаю нужное дело и иду по правильному пути.
– «Артек» – это уровень даже не большого завода, а государства в государстве, которое требует строительства очень серьезной инфраструктуры.
– 240 гектаров земли, своя граница, свое отделение милиции, ГАИ, комбинат бытового обслуживания, 10 лагерей, сотни километров теплотрасс и многое другое. На этой территории огромное количество социальных проблем – от самозахватов до аварийных коммуникаций. Дети – регулярно приезжающие из разных уголков граждане нашей и других стран. И поэтому сегодня я убежден: в идеале директора «Артека» нельзя назначить, его нужно растить внутри этой системы. Я стал директором «Артека», пройдя через два инфаркта и массу трудностей, потому что был человеком «со стороны». Не знаю, смог ли бы я это сделать еще раз. Потому что здесь во всем своя специфика, и понимание ее должно быть у человека в крови. Одна история с орденами чего стоит.
– Расскажите.
– В апреле 2006 года я дал указание своему заму снять со стены ордена, сделанные из пенопласта, и привести их в порядок, потому что за давностью лет на них смылась и облупилась краска. Короче говоря, к 9 Мая должно быть красиво. Вдруг через пару дней вбегает мой секретарь и включает телевизор: «Тут про «Артек»!» Оказывается, в ВР истерика: диверсия, директор снял ордена с фасада «Артека»!» Мне звонят по телефону прямо из зала и говорят: «Боря, зачем ты это сделал?» – «Мы покрасить их сняли, успокойте народ!» Через час ко мне врывается целая делегация местных депутатов и две взволнованные дамы в беретах начинают кричать, что я что-то там опозорил и прочее.
Я очень технично и быстро их всех успокоил и пообещал скоро водрузить все на место. В Ялте и Гурзуфе – митинги протеста (верните ордена!), я объясняюсь с коллективом. На следующий день мне звонят из Администрации Президента: Президент доволен тем, что ордена сняли, и просит их не возвращать. Ситуация абсурдная. Ордена я в итоге все же повесил назад (как историк, я уверен, что историю переписывать нельзя), инициировав специальное постановление Верховной Рады.
– Реформирование «Артека» – разговор не для одного интервью. И все же – какие задачи считаете первоочередными?
– Реформировать нужно все области. У нас есть отличная команда молодых ученых, выпускников педвузов, методистов, которая создала общую концепцию этих реформ. Речь идет о педагогической, управленческой, методической, медицинской, хозяйственной и других реформах. Одновременно их провести трудно, не хватает мощностей и ресурсов, но процесс идет перманентно. Скажем, сейчас мы проводим медицинскую реформу, которая не может заключаться только в покупке аппаратуры или чего-то подобного. Нам нужно построить новое здание больницы и поликлиники, диагностический центр, создать новую систему профилактических осмотров, каждому ребенку выдать так называемый паспорт здоровья, где будут фиксироваться результаты всесторонних медицинских обследований.
Ведь к нам приезжают дети из разных стран – с разными традициями и уровнем здравоохранения. То же самое и по другим направлениям. Например, из десяти лагерей мы реконструировали три. На очереди – остальные. А это означает ремонт коммуникаций и комплекс сопутствующих проблем.
– В этом году «Артеку» 85 лет. Как планируете отмечать столь знаменательную дату?
– Проработав в «Артеке» не один год, я, как никто другой, знаю, чего хотят дети. Кто их любимые артисты, спортсмены, киноактеры, какой праздник они ожидают. У «Артека» очень много друзей в разных уголках земного шара, которые когда-то тоже были артековцами. «Артековец сегодня – артековец всегда!» Поэтому к подготовке празднования наш коллектив приступил еще год назад. Я не сомневаюсь, что в этом году 16 июня, на 85-летие, «Артек» посетит огромное количество гостей. Приедут члены правительства нашей страны и соседних государств, легендарные деятели искусств и спорта. Но самыми главными в «Артеке», конечно же, были, есть и будут дети.
Мы сделаем все возможное, чтобы они испытали восторг, получили незабываемые впечатления и на всю жизнь запомнили этот большой и красивый праздник. Мы хотим, чтобы ребята возвращались в родные города, села и рассказывали о том, что волшебная страна детства, страна счастья существует, и называется она – «Артек».
Я убежден, что директор «Артека» – это состояние души. Запредельное чувство ответственности, трепет и боязнь за судьбы детей, которые я ощущаю каждый день, невозможно описать. Именно эти чувства испытывают любящие родители по отношению к самому ценному и дорогому, что есть в нашей жизни.
ДОСЬЕ
Борис Новожилов
Родился 7 августа 1963 года в Киеве.
По образованию – историк, педагог.
Кандидат политических наук.
Заслуженный педагог Украины.
Текст Наташи Влащенко Фото Дмитрия Коваленко и из личного архива Бориса Новожилова
Материалы предоставлены в рамках контентного сотрудничества сайта «Обозреватель» и журнала «Публичные люди».
