Почему прекрасная няня не поворачивается к зрителю спиной?

До сих пор в России лишь два сериала-ситкома («ситком» означает «комедия си­туаций») были показаны с успехом: это «Альф» и «Друзья». Оба были сделаны аме­риканцами и у нас шли с переводом. Попыт­ки отечественных телевизионщиков снять нечто подобное регулярно проваливались. Все, начиная от приснопамятной «Клубнички» и заканчивая «Ускоренной помощью», зрителей только раздражало. И особенно главный опознава­тельный знак ситкома - закадровый смех.

Год назад гендиректор СТС Александр Роднянский решил сделать ситком национальным российским жанром. В успех мало кто верил. До тех пор, пока не экранах не появилась «Моя прекрасная няня». О самом популярном ситкоме в России Александр Роднянский рассказал «КП».

Кто смеется за кадром?

-Так почему раньше у нас все ситкомы проваливались?

- Потому что их снимали как юмористические шоу, единственной целью кото­рых было вызывать у зрителя смех вперемешку со стыдом. Такое «гы-гы». Естественно, всех бесил смех за кадром. Зрители говорили: мы не ту­пые, нам не надо пояснять, где смеяться.

- Ну а почему все-таки не­обходим этот злосчастный смех за кадром?

- Это то, что нам осталось от 50-х годов. Ситком родил­ся как сценическое шоу. И первые ситкомы снимались так: в студии собирались зрители, на сцене разыгры­вался спектакль, публика смеялась. Потом зрители из кадра исчезли, но привычка к смеху осталась. Так же, как, например, и способ съемки. В ситкоме почти не показывают спину актера - он лицом всегда к публике. В общем, это такой спектакль.

Как решилась судьба дворецкого

- В Америке тысячи ситкомов. Почему изо всех вы вы­брали «Няню»?

- «Няня» была суперус­пешна. Это же очень просто определяется, достаточно посмотреть, сколько сезонов продержался сериал. Если один - значит, так себе исто­рия. Два сезона - уже ничего. Три - почти героизм. От че­тырех и выше - очень боль­шой успех. «Прекрасная ня­ня» шла в Америке пять сезо­нов, потом была удачно по­казана во многих странах, потом греки и аргентинцы сняли свои версии сериала. Но российская «Няня», которую воплотила в жизнь команда Александра Акопо­ва, самая успешная.

- Вы купили у американцев лицензию на съемки «Няни». Это означало, что вы получи­ли историю, в которой не мо­жете менять ничего, кроме ак­теров?

- Вовсе нет. Мы могли по­менять все. Другое дело, что глупо менять то, что принесло сериалу популярность во всем мире.

- То есть вы могли сделать так, чтобы детей у Шаталина было не трое, а пятеро, и что­бы дворецкий превратился, скажем, в повара?

- Могли. Ипо поводу дво­рецкого, кстати, у нас было много вопросов. Очень уж нетипичный персонаж для России. Я вот столько людей разных знаю, но ни разу не встречал ни одного дворец­кого. И все-таки мы решили дворецкого оставить. Уж очень важный это персонаж - остроумный резонер. И ак­тер ужасно обаятельный.

Жигунов мог быть банкиром

- Все главные герои «Няни» у нас такие же, как у амери­канцев. В чем тогда отличие?

- Во всем остальном. Ну, начиная с того, что мы изме­нили профессию главного героя. У американцев хозяин дома и отец троих детей -банкир. Очень состоятель­ный и очень образованный человек, который даже гово­рит на изысканнейшем анг­лийском языке - это то, что называется British English. У нас же понятно, как народ относится к очень богатым людям, особенно к банки­рам. С большим подозрени­ем. Мы перебрали много всяких профессий и пришли к выводу, что легитимно преуспевающий человек в России - это музыкальный продюсер. Так Максим Ша­талин стал продюсером.

- Но няню-то вы почти не изменили?

- Да, все основные черты остались при ней. В амери­канском варианте это про­стая еврейская девушка из Бруклина, говорящая прак­тически на сленге. У нас - де­вушка Вика с Украины, с та­мошним характерным гово­ром. Другое дело, что харак­тер отношений между героя­ми совершенно разный.

Американская «Няня» - это еще больше сказка про Зо­лушку, чем у нас. Там же общество многоэтажное, и у бруклинской простушки очень мало шансов пере­сечься с преуспевающим банкиром. Потому что, когда он летит на самолете, она едет на трамвае. А у нас, хотя люди богатые давно появи­лись, вполне реально, чтобы в доме состоятельного про­дюсера появилась украин­ская няня.

Няней Викой хотела быть Стоцкая

- Наша Анастасия Заворотнюк очень похожа на амери­канскую «няню» Фрэн Дре-шер. Вы специально искали похожую актрису?

- Они и правда похожи, хо­тя наша лучше - красивее. Но сходство не специальное. Мы искали не близняшку, а тип. Понятно, что это долж­на была быть не девочка: раз она ужасно хочет замуж, ей не меньше 27. При этом она вся немножко «слишком»: она постоянно говорит, она яркая, у нее заметный маки­яж. И, конечно, при таких параметрах поиска это ско­рее впечатляющая брюнетка, чем некая условная блон­динка. Кстати, акцент у няни мог быть какой угодно: мы пробовали и армянский, и грузинский. Но украинский в исполнении Заворотнюк оказался самым удачным.

- Сколько времени вы иска ли впечатляющую брюнетку Заворотнюк?

- Восемь месяцев шел кас-тинг. Мы отсмотрели полто­ры тысячи кандидаток. Сре­ди них были очень извест­ные: Лолита, Стоцкая, Амалия Гольданская, Алика Смехова, Елена Захарова. И, в общем, уже начали терять надежду, когда появилась Анастасия Заворотнюк.

Жигунов получил предложение на деловой встрече

- Ну а на роль Шаталина тоже многие претендовали?

- Кастинг был на все роли. Но так получилось, что мы с Сергеем Жигуновым встре­тились по совсем неактер­ским делам, разговаривали, и вдруг я понял, что не о том мы разговариваем. Что это же Шаталин! И тут же пред­ложил ему роль Максима. Для него это было очень не­ожиданно.

- Американцы участвовали в отборе актеров?

- Да, и всех одобрили.

- И совсем никто не вызвал у них вопросов?

- Из главных - нет. Были вопросы по эпизодическим. Скажем, американские кон­сультанты могли сказать, что этот актер не годится, потому что в 77-й серии его дочь должна угнать машину, а он слишком молод, чтобы иметь такого великовозраст­ного ребенка.

- Против чего в нашем сери­але были создатели американ­ской «Няни»?

- Против наших попыток быть очень оригинальными. Когда, например, мы пред­лагали на роль негодяя очень обаятельного актера. Чтобы это был не просто плохой па­рень, а такой обворожитель­ный злодей. По этому поводу американцы говорят, что зрители готовы любить ге­роя, если он хороший, и не­навидеть, если он плохой. А полутона только нарушают этот «черно-белый» баланс. И, видимо, они правы.

Не меньше одной шутки в минуту

- Понятно, что в шестом се­зоне, который вы сейчас сни­маете, Шаталин и Вика все-таки поженятся. А могли вы поженить их, скажем, в чет­вертом сезоне?

- Да хоть в третьем. Но зрителей мы бы потеряли. Это же все-таки сериал про то, как герои из двух разных ми­ров идут навстречу друг дру­гу. И ни о чем другом.

- Сколько человек пишут шутки для «Няни»?

- Около двадцати человек на одну серию, поскольку в ситкоме не может быть плотность меньше одной шутки в минуту. Я думаю, что про­шли те времена, когда один талантливый писатель взял и все сам пошутил в сценарии. Я не говорю о Григории Го­рине. Но все остальные, кто считает себя профессиона­лом юмористического сцена­рия... Их времена позади.

- В новом сезоне, кроме «Няни», на СТС будет еще два ситкома. И один - тоже про «сами мы не местные».

- Это такая «Няня» наобо­рот, называется «Кто в доме хозяин». Героиня - обеспеченная разведенная дама, ко­торая ищет домработницу, а находит домработника. В до­ме у нее появляется провин­циальный молодой человек, экс-футболист районной команды. У нее - сын, у него - дочь.

- А во втором ситкоме сыг­рает Татьяна Догилева...

- Да, и это очень неожидан­ный сериал, потому что он на позабытую с советских времен тему «из жизни рабочих семей». Героиню зовут Лю­бовь Орлова, ее бросает муж, оставив ей домик, «Волгу» и троих детей. И она идет рабо­тать на завод. «Люба, дети и завод» - так это все называет­ся. Юмор в этом сериале ост­рее, жестче намного, чем в «Няне». Потому что ребята из бригады Любови Орловой шутят примерно так же, как шутят обычно ребята на заво­де. И она им отвечает соот­ветственно - как того требу­ют обстоятельства.

- Прямо вот так и отвечает?!

- Прямо вот так. Но в рам­ках разумного, конечно. Ме­стами это очень неожидан­ный смех.

- Ну а почему героиню зовут Любовь Орлова?

- Не случайно, конечно. Вы же помните «Светлый путь»? Ну так вот героиня Догилевой - это Любовь Орлова на­ших дней.

- Вы ввели ситкомы в моду, и теперь их снимают все кана­лы. Думаете, больше никого не будет раздражать закадро­вый смех?

- Думаю, будет. Раздражает ведь, когда есть смех, а зрите­лю не смешно. Так что, если появятся неудачные ситко­мы, будет и раздражение. А они обязательно появятся.

Лариса ХАВКИНА, «Комсомольская Правда»

www.kp.kiev.ua