Борис Колесников: «Мы с Петром Порошенко – коллеги, оба занимались кондитерским бизнесом»

— В свое время Виктор Янукович заявлял, что вас за­держали после разговора в Секретариате президента, где вам предлагали ввести в список Партии Регионов не­ких людей. Вы отказались, и после этого произошло ваше задержание. То есть полити­ческая подоплека вроде бы просматривалась?

— Это немножко не точное изложение. Это был нормаль­ный дружеский разговор.

— С кем?

— Я дал слово не разгла­шать имя этого человека.

— Он из Секретариата?

— Нет. Но этот разговор состоялся в здании Секретари­ата президента. Разговор был такого плана. Этот человек мне сообщил, что на меня готовится «наезд» о вымогательстве. Я ему говорю — ну где я, а где вымогательство. Он го­ворит — не, ну я понимаю, но у меня есть такая информация. И как вариант решения этой проблемы он предложил вклю­чить каких-то людей в список Партии Регионов. То есть раз­говора насчет того, что вот ты откажешься включить людей в список, а мы тебя посадим — такого не было. Эту беседу просто неправильно интер­претировали.

— Вы в своих письмах пи­сали, и ваши адвокаты и по­мощники не раз утверждали, что сторона следствия совер­шала в отношении вас некие беззакония. Да и сейчас вы утверждаете, что прокурату­ра продолжает нарушать закон. Однако, как известно, прокурорские работники — люди подневольные, служи­вые. И если они не имели бы чёткого политического зака­за и политической «крыши», они вряд ли бы рискнули так себя вести...

— Я все-таки не думаю, что такой заказ был. Просто след­ственные органы стали заложниками собственных оши­бок. Я им еще 6 апреля ска­зал, что я Пенчукам уплатил все деньги. И если б они тогда послушали меня и запросили информацию об их счетах, то никаких вопросов не возник­ло бы. А там чем дальше в лес — тем больше дров. Одна ошибка на другую наслаива­лась, и прокуратуре, в конце концов, просто хотелось сох­ранить свое лицо, а не приз­навать эти ошибки. К тому же это громкое дело для них бы­ло. Глава представительской власти обвиняется в вымога­тельстве. Всем видно — мы, мол, с коррупцией боремся, с вымогателями.

— В своих письмах вы об­виняете Шокина...

— Я считаю, что он меня оскорбил своими словами о «типичном рэкете». Если бы он прочитал материалы дела, он бы так не сказал. Повторяю, я не считаю, что на следствие по моему делу оказывалось давление со стороны власти. Просто Пенчук ввел всех в заблуждение своими домыс­лами.

— И на Шокина его кум Петр Порошенко, секретарь СНБОУ, не давил?

— Я практически исключаю это. У меня с Петром Алексе­евичем всегда были замечательные отношения. Товари­щеские. Мы, можно сказать, коллеги, оба занимались кон­дитерским бизнесом. У нас всегда была здоровая конку­ренция.

О РИНАТЕ АХМЕТОВЕ И ШКОЛЬНОЙ ПОВАРИХЕ

—Вас называют другом президента футбольного клу­ба «Шахтер» Рината Ахметова. Не исключаете ли вы, что ва­ше задержание могло быть использовано как фактор давления на господина Ахме­това по каким-то экономичес­ким вопросам? По реприватизации, например...

— Ринат Ахметов мой близ­кий друг. Это мужественный и порядочный человек. Не ду­маю, что на него могли давить таким образом, как вы гово­рите.

. — Что вы думаете вообще о ситуации, которая сложи­лась вокруг господина Ахме­това. Это дело 17-летней дав­ности о Чернышеве-Боцмане, куда его хотят «вписать» как подозреваемого?

— У нас еще есть одно та­кое дело. В 1981 году мы с Ри­натом Ахметовым играли в футбол во дворе 21 школы, он выбил два стекла. Я уверен, что жива повариха в столовой, которая все это видела, и она готова дать показания. А что касается попыток повесить на Рината Ахметова дело Боцма­на, то думаю, это занятие бес­перспективное. Уверен, что Ахметов в ближайшее время вернется в Донецк.

— Ну, все-таки, откуда вдруг взялась эта тема? Поче­му власть в лице правоохра­нительных органов в отноше­нии с Ахметовым ведет такую политику?

— Давайте не будем ме­шать МВД и всю власть. Я не думаю, что власть дает такие команды. Правоохранитель­ные органы на самом деле у нас — это национальная катастрофа. Если мы их срочно не начнем реформировать, то ни о каком европейском выборе не может идти и речи. Когда вышел закон о коопера­ции в СССР, Горбачев вызвал к себе министра внутренних дел и сказал ему — к кооперати­вам на пушечный выстрел не подходить. И тогда никто не прятал своих доходов, никто не обналичивал деньги.

— Хорошо, поговорим об МВД. Почему тогда Корнич и Москаль делают такие заяв­ления по Ахметову, а Луценко с трибуны парламента расска­зывает о том, как вы Пенчу-ков взрывали и стреляли? Они что, считают вас своим кровным врагом?

— Я не думаю, что Луценко считает меня своим кровным врагом. Министру какую справку дали — такую и про­читал. Если б он прочитал ди­агноз Пенчука-старшего, он понял бы, каким образом тот потерял ноги — уж точно не из-за взрывов. Если бы он знал о том, что в Пенчука-младшего стреляли в 1999 го­ду, за несколько лет до исто­рии с акциями «Белого лебе­дя», то он бы не делал такие заявления. Я считаю, что ми­нистра просто подставили подчиненные.

— То есть, получается, в МВД действует некая группа «ментов-вредителей», кото­рые подсовывают министру Луценко липовые справки, по собственной инициативе клеймят предпринимателей за дела 17-летней давности? Зачем им это?

— Да чтоб показать свою работу. И на громких именах сделать карьеру. Ну опять же «борьбу с коррупцией» проде­монстрировать. Хотя на самом деле борьба с коррупцией должна быть в другом. На За­паде ведь как система дей­ствует? Там уже давно поняли, сказал, что все чиновники — коррумпированные преступ­ники есть и будут. Поэтому их должно быть мало, они дол­жны как можно меньше вли­ять на жизнь людей и на эко­номику, они должны получать "хорошие деньги, и законы не должны иметь двоякого толко­вания. Все. В Украине, я уве­рен, эту систему вполне мож­но построить.

О ЯНУКОВИЧЕ И СЕВЕРОДОНЕЦКЕ

— Вы являетесь одним из лидеров оппозиционной Пар­тии Регионов. Для начала та­кой вопрос: не думаете ли вы менять свою партийную при­надлежность, уходить в дру­гую партию или создавать но­вую?

— Нет. Никуда я уходить или переходить из Партии Реги­онов не собираюсь.

— И на выборы в парла­мент вместе с ней пойдете?

— Если такое решение при­мет партия — я не исключаю. Но тут главное, с чем Партия Регионов будет идти на выбо­ры. Какие идеи она будет предлагать избирателям?

— Но у Партии Регионов, насколько я понимаю, есть оп­ределенные идеи. Она оппони­рует власти в вопросе русского языка, против вступления в НАТО, за федерализацию...

— Любая политическая си­ла, которая выступает за рус­ский язык как второй государственный не должна обманы­вать избирателей. Она должна честно сказать, что для этого ей нужно 300 голосов в парла­менте, чтобы изменить Кон­ституцию. То есть нужно пока­зывать, каким путем партия это будет достигать. Что каса­ется федерализации, то, на мой взгляд, это вопрос не принципиальный. Главное — это те права и ресурсы, кото­рыми обладают местные сове­ты. Я не сомневаюсь в том, что Роман Бессмертный, а я его знаю лично, хочет добра стра­не со своей административно-территориальной реформой. Но, по-моему, сначала необхо­димо было передвинуть план­ку по доле местных бюджетов с нынешних 30 до 70 процен­тов. Насытить деньгами мес­тные бюджеты, и тогда бы ре­формы прошли очень легко. А федерация или унитарная сис­тема — вопрос второй.

— Вы считаете, что Партии Регионов нужно идти на вы­боры с какими-то другими идеями?

— Мне очень нравится программа Конрада Аденауэра «Благосостояние для всех» от 1949 года. Немцы тогда за нес­колько лет построили 7 милли­онов квартир. Вот это действи­тельно достижение. Партия должна иметь здоровую иде­ологию, во-первых, и реальные идеи, которые можно вопло­тить в жизнь, во-вторых. И че­рез эти два механизма полу­чить доверие украинцев.

— А как вы оцениваете действия нынешней власти?

— Мне тяжело сказать, ме­ня ведь четыре месяца не бы­ло на свободе-. Я еще не разоб­рался. Надо смотреть на кон­кретные экономические, прежде всего, показатели. Они сейчас ухудшаются, но опять же надо проанализиро­вать, какая вина в этом прави­тельства, а какая объектив­ных факторов, например, ситу­ации на мировых рынках ста­ли. Однако один крайне отри­цательный политический фак­тор я могу назвать — это реприватизация. Мало того, что она отпугивает инвесторов от нашей страны, это еще и путь к тотальному разложению влас­ти. Ведь кто будет принимать решение, правильно или неп­равильно было приватизиро­вано предприятие когда-то — год или пять лет назад? Тут нет и не может быть каких-либо четких критериев. А значит — все решит произвол коррум­пированных чиновников. А стране нужно другое — полная легализация бизнеса. Подчер­киваю, не амнистия (это когда прощают совершенное прес­тупление), а легализация. Просто необходимо сказать: каждый может вернуть деньги в Украину и положить на свой счет в банке, уплатив 13% на­логов, и никто не будет спра­шивать о происхождении этих средств. Все дела, которые бы­ли против бизнеса, все вопро­сы к нему со стороны государ­ства, которые были до некоей конкретной даты — допустим до 1 января 2006 года — все дела до этого мы забываем, а вот дальше работаем, и происхождение любых денег должно быть объяснено. Любое нало­говое преступление — жестко караться. Но должна быть чет­кая дата, до которой мы сни­мем все вопросы, чтобы биз­нес мог спокойно смотреть в будущее и развиваться.

— Вернемся к Партии Ре­гионов. Распространено мне­ние, что Виктор Янукович — проигрышная фигура. Ему создали такой имидж, кото­рый вызывает отторжение у большей части украинского населения. Исходя из этого, есть ли в Партии настроения поменять своего лидера?

— Вопрос так совершенно не стоит: менять или не менять Януковича. Все решения при­нимает съезд. Я не знаю сей­час досконально настроения в областных организациях пар­тии — еще не общался с людь­ми. Вопрос о лидере решат именно они.

— Вспомним немного о прошлом. 31 октября 2003 го­да. «Теплую встречу», которую организовали тогда в Донец­ке, Ющенко не может забыть до сих пор.

— Я чисто по-человечески понимаю президента. Это очень обидная вещь для любо­го. Но хочу сказать вот что. По­добная «антинашеукраинская» программа, может быть, и бы­ла в Донецке наиболее насы­щенной, но она реализовывалась по всей стране. Вся эта программа разрабатывалась в Киеве и спускалась в при­казном порядке в регионы. От регионов ничего не зависело. Есть люди, которые доскональ­но знают, как и кем эти прог­раммы создавались.

— Эти люди из админис­трации президента времен Виктора Медведчука?

— Я не хочу называть кон­кретные фамилии. Повторяю — есть люди, которым все прекрасно известно.

— А какова ваша роль в со­бытиях 31 октября?

— Моя роль... С Червоненко и со Жванией я в этот день пил кофе у меня в кабинете.

— А съезд в Севередонецке, в котором вы принимали самое активное участие, при­зывы к созданию юго-вос­точной республики? Это что было?

— Эмоций там было боль­ше, чем достаточно. Но если идеи не восприняты обществом, то они мертвы. Все. Страница перевернута.

— Вы поддержали Януковича на выборах. Не жалеете об этом?

— Ну, как я могу жалеть. Я с ним работал много лет. Вот вы, к примеру, работали с каким-то коллегой. Вы б его поддер­жали, если б он шел на выбо­ры президента? Скорее всего, поддержали бы. Я голосовал за Виктора Федоровича и не скрываю этого. Но я считаю, что власть предыдущая не уде­лила абсолютно никакого вни­мания социологии, изучению общественного мнения. Не по­няла, что нужно народу, какие идеи являются проходными. И сейчас мы должны учесть эти ошибки. Вообще, я хотел бы, чтоб следующие выборы не так влияли на украинское об­щество, как предыдущие. Чтобы было, как в Америке: выборы закончились, руки по­жали, а дальше каждый зани­мается своим делом.

«Сегодня»