О чем молчат отцы (рассказ)

9 марта. Ночь

— Уа-уа-уа! — орал наш милый Масик. Шёл второй час ночи. Спать было тяжело, скорее невозможно.

— Настасья, я так не могу больше. У меня сейчас голова взорвётся! — сказал я, а сам подумал: вот сейчас мне прилетит «ответ» первым попавшимся предметом, и этот предмет вполне может быть утюгом, стоящим на столе в изголовье кровати… Ну да ладно, хоть забудусь в беспробудном СНЕ…

— Ты чем умничать, взял бы его на руки и носил. И вообще, мне кажется, что ему холодно, и он голодный! Встань и развлеки ребёнка! — зло сказала моя Мышка, сунув мне нашего Масика прямо в руки.

Видео дня

Вставать не хотелось, Масик ревел. Боже, неужели ему действительно холодно?.. Красный весь, в тёплых вязаных носках… Я в трусах, мне жарко, я мокрый в буквальном смысле этого слова. При этом и я, и он спим под пуховыми одеялами, но я-то раскрываюсь, а он, бедняга, лежит закутанный в пелёнку, одетый в пинетки, шапку… Трудно поверить, но Настасья сказала, что дети любят тепло… Но не до такой же степени!

— Анастасия, — тихо, но настойчиво предложил я, — давай откроем форточку, ему жарко, его надо раздеть. Ты его маринуешь, что ли, и решила мне его завтра на ужин приготовить? (Санта-Мария-Розалина, я сейчас точно без головы останусь… Хотя хорошо, если только без неё, а то ведь и другие не менее важные органы оторвёт, ноги например… Как вот я без головы и без ног? Вот кто меня за язык тянул?..)

Настасья снова повернулась ко мне, и лицо ее не предвещало ничего хорошего. Взгляд моей ненаглядной вообще говорил о том, что мне бы лучше сейчас либо раствориться в воздухе, либо надеть шапку-невидимку, либо просто пустить слюну и прикинуться идиотом. Вот последнее я умею. Может, сразу попробовать?

— Веня, ты вообще, что ли, ничего не понимаешь? Дай Масика сюда, я его попробую покормить.

— Настя, ты его кормила 15 минут назад, и поел он очень прилично. До такой степени, что, простите, срыгнул, как когда-то я, после N-й порции алкоголя, когда праздновал как раз его рождение. И я именно «накушался» тогда, и мой организм просто выдал лишнее. Почему ты думаешь, что ребенок голодный?

— Так ты всё-таки напился тогда? Ах ты негодяй!

— Настя, успокойся! (Господи, меня несёт, я сейчас от недосыпа и крика Масика расскажу, по-моему, все. Сынок, дорогой, тебя надо в КГБ, шпионов раскалывать.) Я рождение сына отмечал. Пойми. У меня был стресс. Прекрати его кормить! Может, он хочет пить, дай ребенку воды.

— Милый, — это обращение Насти прозвучало как угроза — сейчас я позвоню своей маме, и она приедет. И поверь мне, Веня, я даже не представляю, что с тобой будет, когда она узнает, что ты её внука хочешь заморозить и оставить голодным.

Все, сыночек, я сдаюсь — с твоей бабушкой спорить сложно. С матерью твоей ещё так сяк, договориться можно, но вот с бабулей… В общем, уволь… Ой, готовься, сейчас она будет вливать в тебя очередную порцию молока. Даже я бы, наверное, от таких частых прикладываний к груди уже был недоволен…

10 марта. Вечер

Иду домой. Устал, хочу спать и есть. Не обедал — не успел. Точнее, я успел бы, если бы не задремал. Господи, как же я хочу спать... Дошёл до двери, звоню.

Открывает женщина. Всклокоченная, сердитая… Чувствую всем организмом, что мне здесь не рады. Слышу: сынок плачет.

— Вениамин, где ты был? Я устала и хочу спать. Масик кричит, хочет, наверное, есть опять. В доме тепло, кормлю часто, как рекомендовал специалист по грудному вскармливанию. А еще он говорил, что Масика надо кормить по ночам обязательно, а если неудобно вставать, то пусть ребёнок спит с вами, а папа пусть поспит отдельно. Есть я ничего не готовила, конечно. Белья и носков чистых тебе нет. Сам иди стирай. Я ничего не успеваю.

Я от негодования и обиды даже растерялся… Ну почему я должен спать отдельно?..

— Настя, любой тут захочет спать. Я тоже хочу спать, но еще больше я хочу спать на своем месте рядом с тобой, а ещё я очень хочу есть. И вообще — ты точно все правильно поняла? Что там за знаток грудного вскармливания? Я лучше любого специалиста тебе скажу, что Масика надо просто для начала хотя бы раздеть, открыть форточку, перестать кормить его грудью каждые 15 минут и давать ему её же, но по часам, по режиму. Так удобнее, у тебя время появится, да и у меня.

— Веня, — угрожающе начала жена, — откуда ты можешь знать истину и правила кормления? И если я буду кормить его по часам, молока будет мало. И тогда вообще не будет никакого грудного вскармливания!

Боже, лучше бы его не было… Не-е-е-т, не Масика, — грудного вскармливания и специалиста по нему же.

— Настя, это фантастика. У него желудок не резиновый. Ты же вот не ешь каждые 15 минут, правда? Ты же ешь в определённое время. Почему с ним эти законы не работают? Он что, инопланетянин?

— Вениамин, — угрожающе тихо зазвучало вдруг со стороны ванной, — я выхожу уже и расскажу тебе сейчас, что нужно делать с маленькими детьми и кто прав.

В груди и пятках у меня похолодело. Инесса Юрьевна, она же тёща… Все, катастрофа. Она здесь, она пришла и сейчас выйдет из дамской комнаты... Кровиночка моя родная, сегодня не обойдётся только тёплыми пинетками — по-моему, сегодня включат ещё и обогреватель. А я, похоже, остался без ужина... Сел я на диван, включил телевизор, прикинулся глухонемым, потом подумал, вспомнил про идиота и решил прикинуться глухонемым идиотом. Главное сейчас — молчать и со всем соглашаться. Сынок, прости, папа сделал все, что смог.

В этот момент по телеку зазвучала прикольная музыка, пошла заставка. Думал, мультик, потом смотрю — ШДК, «Школа доктора Комаровского».

Тут тёща таки вышла из ванной и начала наступление. Но из телевизора стал громко и радостно говорить дядька. Усатый и внушающий доверие. Стал говорить про детскую комнату. Я, притворяясь глухонемым идиотом, стал внимательно его слушать. Тёща, питая слабость к усатым мужчинам, тоже присела и (о боги!) замолчала. Стала слушать дядьку. Даже Масик перестал реветь.

Дядька, он же Евгений Олегович, был доктором. Стал рассказывать про температуру в комнате. Про влажность, а также про то, чем и как должен дышать ребёнок. Я его уже люблю: он сказал, что температура должна быть 18–20 градусов. (Это даже лучше, чем я мог себе представить. Доктор, я вас люблю. Первый раз в жизни я признаюсь в любви усатому дядьке. Дядька прав.)

У Настасьи изменилось лицо. Я перестал притворяться идиотом, дослушал и быстро пошёл на кухню — на поиски чего-нибудь съестного. «Грозовая туча» прошла мимо. Спасибо Комаровскому.

11 марта. Вечер

Темно. Иду домой. Первый раз за два месяца я выспался. Чувствую себя отлично. Что случилось, спросите вы? Отвечаю.

После программы Комаровского жена адекватно одела Масика. Открыла форточки. Стала давать дитю периодически воды попить. Открыла Интернет и начала смотреть выпуски ШДК. Посмотрела про грудное вскармливание. Кормить стала реже. Времени свободного появилось больше. Масик, по-моему, вообще, спокойно вздохнул и на радостях ночью впал в спячку где-то в 00.00 и проспал где-то часов до 6.00. Подробностей не помню. Я СПАЛ. Господи, какое это счастье — просто спа-а-а-ать. Мы с сыном были довольны.

Ну вот, дошел. Захожу в дом. Пахнет едой. Боже, едой! Бегу, не раздеваясь, на кухню. Жена, довольно похорошевшая, а точнее, видимо, выспавшаяся, чего-то мешает в кастрюле. Мило поздоровалась со мной, даже чмокнула и попросила идти к столу. Я обалдел. Готов взять рамку и поставить туда фото Евгения Олеговича, чтобы начать на него молиться. Нет, кроме шуток. Благодаря ему я выспался, в Масика перестали бесконечно вливать грудное молоко, и он тоже выспался, жена подобрела, и у меня появился ужин. Он волшебник.

Дома было наконец-то не жарко. В форточку дул приятный ветерок. Я ел, в кухню вошла жена с Масиком на руках. Ему стало хорошо. Причём это было видно невооружённым глазом, потому как он не плакал, смотрел на мир широко открытыми глазами, и я наконец-то разглядел его лицо. Он был похож на меня))).

— Веня, надо купить термометр, гигрометр и обязательно увлажнитель воздуха. Давай ешь и пойдём купать нашего сыночка. Оказывается, купать надо каждый день.

«Вот глупышка! — подумал я, конечно, в хорошем и самом милом смысле этого слова. — Вот что бы они с тёщей делали, если б их заставляли есть каждые 15 минут, при этом держали в паровых условиях, в тёплых носках и шапках, не давали пить, мыться и гулять. Я думаю, что катастрофы было бы не избежать. В который раз за последние два вечера Евгению Олеговичу ура!»

Эпилог

Прошёл год. Мы пересмотрели все передачи ШДК и стали единодушно жить по Комаровскому. Нас, конечно, не все понимают, но самое главное, что понимаем друг друга мы. Я — Настю, Настя — меня, и мы оба понимаем сына.

Сын перестал бесконечно плакать. Стал спать по ночам. Растёт, в общем, отличным парнем. Я же хочу теперь маленькую дочку.