Блог | Афроамериканцы чаще умирали во время пандемии, но не потому что белые отказывались их лечить
Возвращаясь ко вчерашней теме – истории с твитами и, шире, "расизм vs ВLM".
Меня, признаться, поразила дружная аналогия моих оппонентов: почти все полемисты с "левой" стороны (в контексте твита несчастного комментатора НБА), поминали мне Холокост. Мол, что бы я сказал, если бы после Освенцима заявили: всех убивали, не только евреев. Все жизни имеют значение!
Это аналогия чудовищной пошлости, братцы. И это лживая аналогия.
Она была бы корректной и работала бы во времена работорговцев или доминирующего ку-клус-клана, но ничего этого не наблюдается. Черных в США не жгут в печах и не нашивают им на одежду знаков отличия. Сегодняшние проблемы – проблемы очевидно социального характера.
Социальный разрыв между черными и белыми, разумеется, упирается в традиции и нормы, сформированные во всех смыслах черной историей, – но это не современная государственная политика и какие бы то ни было сегрегационные нормы!
Бытовой расизм, разумеется, существует, как существует бытовой антисемитизм, бытовая гомофобия etc – ксенофобии никто не отменял, но это не носит системного, государственного характера. (То же – относительно приведенных мне аналогий с чеченцами и крымскими татарами в РФ. Аналогия не работает).
Есть проблема социального неравенства, проблема различия социальных норм. Афроамериканцы чаще умирали во время пандемии, но не потому что белые отказывались их лечить, как в пронзительном рассказе Сэлинджера про Лиду-Луизу. И цифры убийств черных полицейскими прямо коррелируются с цифрами преступности, причем черные полицейские убивают черных чаще, чем белые (это официальная статистика).
Социальное наследие – тяжелое, исторически совсем недавнее – надо излечивать, и Америка этим занята, и слава богу, что занята! Но политический розыгрыш расовой карты, левая демагогия, подмены и спекуляции служат этому делу недобрую службу.
"Быкование" черной баскетбольной звезды (а вопрос такого рода в твите, публично обращенный к белому комментатору, ничем иным, кроме доминации и провокации, не является, уж извините) и стокгольмский синдром руководства компании, проявившийся в немедленном увольнении журналиста, – все это не сулит ни общественного согласия, ни социального равенства. Ни это, ни спущенные на тормозах погромы и мародерские убийства (в том числе убийства черных, кстати), ни превращение несчастного погибшего рецидивиста чуть ли не в икону черного освободительного движения…
Вся эта пошлость, разумеется, только еще больше раскалывает Америку, укрепляет позиции ультра-консерваторов. У них есть свой пошляк во главе государства (вполне ловко использующий энергию противника), но речь здесь не о нем. Социальная демагогия, невозможность назвать вещи своими именами без риска прослыть расистом и быть уволенным или подвергнуться остракизму - выталкивают вполне нормальных людей направо по политической шкале. Эта механика кажется мне столь очевидной, что даже неловко повторять. Но приходится.
... А с утречка я вспомнил, где до этого слышал про фашистов, применительно к расизму в США. Я слышал это в знаменитой адвокатской речи на процессе О Джей Симпсона. Великий черный адвокат сравнил тогда белого полицейского, за много лет до того замеченного в употреблении слова "ниггер", – ни больше ни меньше, с Гитлером!
Это была блестящая речь. Совершенно очевидное уголовное дело было успешно превращено в межрасовое политическое, и победа убийцы в процессе стала пирровой победой для Америки: социологи зафиксировали резкое обострение межрасовых отношений, рост расизма…
"Главный урок истории, - писал Бернард Шоу, - заключается в том, что никто не извлекает уроков из уроков истории".
